Житие патриарха тихона. Приобщение к монашеской жизни. Пастырское служение. Акафист святителю Тихону, патриарху Московскому и всея Руси

Василий Иванович Белавин (будущий Патриарх Московский и всея Руси) родился 19 января 1865 года в селе Клин Торопецкого уезда Псковской губернии, в благочестивой семье священника с патриархальным укладом. Дети помогали родителям по хозяйству, ходили за скотиной, все умели делать своими руками.

В девять лет Василий поступает в Торопецкое Духовное училище, а в 1878 году, по окончании, покидает родительский дом, чтобы продолжить образование в Псковской семинарии. Василий был доброго нрава, скромный и приветливый, учеба давалась ему легко, и он с радостью помогал однокурсникам, которые прозвали его «архиереем». Закончив семинарию одним из лучших учеников, Василий успешно сдал экзамены в Петербургскую Духовную академию в 1884 году. И новое уважительное прозвище — Патриарх, полученное им от академических друзей и оказавшееся провидческим, говорит об образе его жизни в то время. В 1888 году закончив академию 23-летним кандидатом богословия, он возвращается в Псков и три года преподает в родной семинарии. В 26 лет, после серьезных раздумий, он делает первый свой шаг за Господом на крест, преклонив волю под три высоких монашеских обета — девства, нищеты и послушания. 14 декабря 1891 года он принимает постриг с именем Тихон, в честь святителя Тихона Задонского, на следующий день его рукополагают в иеродиакона, и вскоре — в иеромонаха.

В 1892 году о. Тихона переводят инспектором в Холмскую Духовную семинарию, где скоро он становится ректором в сане архимандрита. А 19 октября 1899 года в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры состоялась хиротония его во епископа Люблинского с назначением викарием Холмско-Варшавской епархии. Только год пробыл святитель Тихон на своей первой кафедре, но, когда пришел указ о его переводе, город наполнился плачем — плакали православные, плакали униаты и католики, которых тоже было много на Холмщине. Город собрался на вокзал провожать так мало у них послужившего, но так много ими возлюбленного архипастыря. Народ силой пытался удержать отъезжающего владыку, сняв поездную обслугу, а многие и просто легли на полотно железной дороги, не давая возможности увезти от них драгоценную жемчужину — православного архиерея. И только сердечное обращение самого владыки успокоило народ. И такие проводы окружали святителя всю его жизнь. Плакала православная Америка, где и поныне его именуют Апостолом Православия, где он в течение семи лет мудро руководил паствой: преодолевая тысячи миль, посещал труднодоступные и отдаленные приходы, помогал обустраивать их духовную жизнь, возводил новые храмы, среди которых — величественный Свято-Никольский собор в Нью-Йорке. Его паства в Америке возросла до четырехсот тысяч: русские и сербы, греки и арабы, обращенные из униатства словаки и русины, коренные жители — креолы, индейцы, алеуты и эскимосы.

Возглавляя в течение семи лет древнюю Ярославскую кафедру, по возвращении из Америки, святитель Тихон верхом на лошади, пешком или на лодке добирался в глухие села, посещал монастыри и уездные города, приводил церковную жизнь в состояние духовной сплоченности. С 1914 года по 1917 год он управляет Виленской и Литовской кафедрой. В Первую мировую войну, когда немцы были уже под стенами Вильно, он вывозит в Москву мощи Виленских мучеников, другие святыни и, возвратившись в еще не занятые врагом земли, служит в переполненных храмах, обходит лазареты, благословляет и напутствует уходящие защищать Отечество войска.

Незадолго до своей кончины святой Иоанн Кронштадтский в одной из бесед со святителем Тихоном сказал ему: «Теперь, Владыко, садитесь Вы на мое место, а я пойду отдохну». Спустя несколько лет пророчество старца сбылось, когда митрополит Московский Тихон жребием был избран Патриархом. В России было смутное время, и на открывшемся 15 августа 1917 года Соборе Русской Православной Церкви был поднят вопрос о восстановлении патриаршества на Руси. Мнение народа на нем выразили крестьяне: «У нас больше нет Царя, нет отца, которого мы любили; Синод любить невозможно, а потому мы, крестьяне, хотим Патриарха».

Время было такое, когда все и всех охватила тревога за будущее, когда ожила и разрасталась злоба и смертельный голод заглянул в лицо трудовому люду, страх перед грабежом и насилием проник в дома и храмы. Предчувствие всеобщего надвигающегося хаоса и царства антихриста объяло Русь. И под гром орудий, под стрекот пулеметов поставляется Божией рукой на Патриарший престол Первосвятитель Тихон, чтобы взойти на свою Голгофу и стать святым Патриархом-мучеником. Он горел в огне духовной муки ежечасно и терзался вопросами: «Доколе можно уступать безбожной власти?» Где грань, когда благо Церкви он обязан поставить выше благополучия своего народа, выше человеческой жизни, притом не своей, но жизни верных ему православных чад. О своей жизни, о своем будущем он уже совсем не думал. Он сам был готов на гибель ежедневно. «Пусть имя мое погибнет в истории, только бы Церкви была польза», — говорил он, идя вослед за своим Божественным Учителем до конца.

Как слезно плачет новый Патриарх пред Господом за свой народ, Церковь Божию: «Господи, сыны Российские оставили Завет Твой, разрушили жертвенники Твои, стреляли по храмовым и Кремлевским святыням, избивали священников Твоих...» Он призывает русских людей очистить сердца покаянием и молитвой, воскресить «в годину Великого посещения Божия в нынешнем подвиге православного русского народа светлые незабвенные дела благочестивых предков". Для подъема в народе религиозного чувства, по его благословению устраивались грандиозные крестные ходы, в которых неизменно принимал участие Святейший. Безбоязненно служил он в храмах Москвы, Петрограда, Ярославля и других городов, укрепляя духовную паству. Когда под предлогом помощи голодающим была предпринята попытка разгрома Церкви, Патриарх Тихон, благословив жертвовать церковные ценности, выступил против посягательств на святыни и народное достояние. В результате он был арестован и с 16 мая 1922 года по июнь 1923 года находился в заточении. Власти не сломили святителя и были вынуждены выпустить его, однако стали следить за каждым его шагом. 12 июня 1919 года и 9 декабря 1923 года были предприняты попытки убийства, при втором покушении мученически погиб келейник Святейшего Яков Полозов. Несмотря на гонения, святитель Тихон продолжал принимать народ в Донском монастыре, где он уединенно жил, и люди шли нескончаемым потоком, приезжая часто издалека или пешком преодолевая тысячи верст. Последний мучительный год своей жизни он, преследуемый и больной, неизменно служил по воскресным и праздничным дням. 23 марта 1925 года он совершил последнюю Божественную литургию в церкви Большого Вознесения, а в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы почил о Господе с молитвой на устах.

Прославление святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси, произошло на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 9 октября 1989 года, в день преставления Апостола Иоанна Богослова, и многие видят в этом Промысл Божий. «Дети, любите друг друга! — говорит в последней проповеди Апостол Иоанн. — Это заповедь Господня, если соблюдете ее, то и довольно».

В унисон звучат последние слова Патриарха Тихона: «Чадца мои! Все православные русские люди! Все христиане! Только на камени врачевания зла добром созиждется нерушимая слава и величие нашей Святой Православной Церкви, и неуловимо даже для врагов будет Святое имя ее, чистота подвига ее чад и служителей. Следуйте за Христом! Не изменяйте Ему. Не поддавайтесь искушению, не губите в крови отмщения и свою душу. Не будьте побеждены злом. Побеждайте зло добром!»

Прошло 67 лет со дня кончины святителя Тихона, и Господь даровал России святые его мощи в укрепление ее на предлежащие трудные времена. Покоятся они в большом соборе Донского монастыря.

«Нет в России города без славы, - местной, повсеместной, мировой» - писал поэт Александр Прокофьев. Город Торопец обрел такую славу, благодаря своему великому земляку - святителю Тихону. Вечный огонь на поклонной горе нашей благодарной памяти ярче и долговечнее олимпийских факелов!.. Как отрадно, что ровное и неугасимое пламя этого огня вот уже много лет уверенно поддерживается на родине святителя, на Торопецких Свято-Тихоновских конференциях!

Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея России (1917–1925) возглавил Церковь в страшную эпоху гонений на веру после безбожной революции. В те годы, по слову самого святителя, «затмились в совести народной христианские начала строительства государственного и общественного; ослабла и сама вера, неистовствует безбожный дух мира сего»…

Жизнь и судьба святителя Тихона помогают уяснить сокровенный смысл тютчевских строк: «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые! Его призвали Всеблагие/ как собеседника…», - на духовную трапезу, пир мысли, как свидетеля исторических событий, страстотерпца и мученика… Патриарх Тихон был таким свидетелем и исповедником, обличителем и пророком.

Личность святителя Тихона, отличали редкая скромность и кротость, смирение, доброта и любовь. Выпускник Петербургской духовной академии, он достойно проявил себя на преподавательском и административном, миссионерском и пастырском поприще. Возглавляя Православную Церковь в Америке в сане архиепископа, святитель Тихон много потрудился в деле распространения Православия на этом континенте, в строительстве храмов и благоустройстве своей огромной епархии, в благотворительной помощи переселенцам из России. Он был по достоинству избран почетным гражданином Соединенных Штатов Америки.

Обозначим кратким пунктиром главные вехи его жизни и его достославного жития.

Святитель Тихон окончил Торопецкое духовное училище, затем Псковскую духовную семинарию и Петербургскую духовную академию. Семинаристы шутливо называли Василия Белавина «Архиереем», а сокурсники по Академии, будто предвидя его будущее служение, прозвали его «Патриархом».

Три с половиной года Василий Белавин преподавал догматику, нравственное богословие и французский язык в Псковской духовной семинарии. Затем принял иноческий постриг с именем Тихон, в честь святителя Тихона Задонского, и был рукоположен в сан иеромонаха. Вскоре был назначен инспектором Холмской семинарии (ныне г. Хелм в Польше), а еще через год стал ее ректором в сане архимандрита.

В октябре 1897 года, на 33-ем году жизни в Александро-Невской лавре Санкт-Петербурга состоялась хиротония его во епископа Люблинского с назначением викарием Холмско-Варшавской епархии.

Лишь год пробыл святитель Тихон на своей первой кафедре, но, когда пришел указ о его переводе на Алеутскую и Североамериканскую кафедру, провожали его со слезами, - такую любовь он снискал у населения.

В Петрограде 1920 год

В 1907 г. святитель Тихон был назначен на древнюю Ярославскую кафедру, где добросердечный архиерей снискал глубокую любовь верующих и был избран почетным гражданином Ярославля.

В декабре 1913 года священноначалие Русской Церкви назначило его архиепископом Виленским и Литовским.

В июле 1917 г. Московский епархиальный съезд духовенства и мирян избрал архиепископа Виленского Тихона на Московскую кафедру с возведением в сан митрополита. Митрополит Московский и Коломенский Тихон сразу же после избрания приступил к подготовке Поместного Собора.

На Княжеском Соборе

В августе 1917 г. Всероссийский Поместный Собор Русской Православной Церкви восстановил Патриаршество. Патриархом по жребию был избран митрополит Тихон. Ему вручили посох святителя Петра, митрополита Московского, и белый клобук Патриарха Никона. Эти регалии, принадлежавшие столь разным по характеру своей деятельности Предстоятелям, предвосхитили некоторым образом и противоречия в деятельности самого святителя Тихона.

С самого начала своего первосвятительского служения святитель Тихон был обречён стать искупительной жертвой за грехи русского народа, положить душу свою за други своя.

Об отношении к Патриарху Тихону со стороны советской власти красноречиво свидетельствуют пропагандистские клише, пущенные в ход ещё при его жизни: «Тихон – от начала и до конца ставленник контрреволюции, её поборник и застрельщик. Тихон - это символ черносотенства и знамя самой непроходимой реакции, это волк в овечьей шкуре» и т. д.

Президиум Поместного Собора 1917-18 г

Здесь будет уместно вспомнить, что когда святитель Тихон узнал об убийстве царской семьи, он тотчас же на заседании Поместного Собора отслужил заупокойную литургию, во время которой бесстрашно обличил виновников преступления. Полгода ранее, в своём историческом «Послании об анафематствовании творящих беззакония и гонителей веры и Церкви Православной» от 19 января 1918 г., Патриарх Тихон обвинил гонителей истины Христовой, явных и тайных её врагов, в разрастании братоубийственной брани.

Патриарх заклеймил их позором как извергов рода человеческого, призвал опомниться от безумства: «Опомнитесь, безумцы! Прекратите ваши кровавые расправы, ведь то, что творите вы, - не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей, загробной, и страшному проклятию потомства в жизни настоящей, земной».

Послание Патриарха Тихона было оглашено по всей России. У большинства верующих, судя по воспоминаниям тех лет, послание вызвало глубокое нравственное облегчение и удовлетворение.

1923 год Публикация о деле Патриарха Тихона

Анафема - это сакральный акт, который отъемлет благословение Церкви на жизнь плоти, ради спасения души, фиксирует факт того, что человек отпал от Церкви, является её врагом. Святитель Тихон умер, не сняв этой анафемы. Он не рассчитывал запугать загробным возмездием большевиков-атеистов, он просто исполнил свой долг Предстоятеля Церкви – возвестить миллионам православных христиан, что большевики - слуги дьявола.

Гражданская война в России приобрела черты, типичные для религиозных войн европейского средневековья. Она породила кровавые эксцессы, причём с обеих сторон. Красный террор провоцировал белый, и наоборот. Для России было это одинаково страшно и губительно. У Марины Цветаевой есть замечательные стихи: «Белым был - красным стал: Кровь обагрила. Красным был - белым стал: Смерть убелила».

Вот почему Церковь была призвана встать над схваткой. Святитель Тихон оказался на высоте этого призвания. Когда к нему пришли руководители белого движения и попросили благословить белую армию, т. е. участие в братоубийственной гражданской войне, патриарх Тихон им отказал.

Другим путем пошли т.н. обновленцы, противопоставившие себя Тихоновской Церкви. Они были действительно «пятой колонной» внутри российского Православия. И Патриарх Тихон вынужден был заявить: «я не могу отдать Церковь в аренду государству».

Под предлогом помощи голодающим в Поволжье была предпринята безбожной властью попытка разгрома Церкви. Патриарх Тихон благословил жертвовать церковные ценности, но выступил против посягательств на святыни.

16 марта 1922 г. Ленин написал секретное письмо членам Политбюро, в котором призвал обвинить Церковь в утаивании церковных ценностей и с «беспощадной энергией» расправиться с нею. Патриарх Тихон по приказу Ленина был арестован и с мая 1922 г. по июнь 1923 г. находился в заточении.

Бог весть, какому нажиму и какой «психотронной обработке» подвергся в заточении Патриарх! В июне 1919 г. и в декабре 1923 г. были предприняты попытки его убийства, при втором покушении мученически погиб верный его келейник Яков Полозов. Несмотря на гонения, святитель Тихон продолжал принимать народ в Донском монастыре, где он уединенно жил, и люди шли нескончаемым потоком.

В послании от 1 июля 1923 г., после освобождения из-под ареста под давлением мировой общественности, святитель Тихон написал: «Получив ныне возможность возобновить свою прерванную деятельность служения Святой Православной Церкви и сознавая свою провинность перед советской властью, выразившуюся в ряде наших пассивных и активных действий, как это сказано в обвинительном заключении Верховного Суда, т. е. в сопротивлению изъятию церковных ценностей в пользу голодающих, анафематствовании Советской власти, воззвании против Брестского мира и т. д., Мы по долгу христианина и архипастыря в сем каемся и скорбим […] Российская Православная Церковь аполитична и не желает быть ни белой, ни красной. Она должна быть и будет Единою Соборною Апостольскою Церковью, и всякие попытки с чьей бы то ни было стороны ввергнуть Церковь в политическую борьбу должны быть отвергнуты и осуждены».

Поистине замечательные слова. Но, как говорил митрополит Волоколамский Питирим (Нечаев), сравнивая Церковь с пасхальным яичком: «Она сверху красная, а внутри белая». А по существу, она, конечно, не красная и не белая, она обладает всем спектром, всеми цветами радуги. На мой взгляд, святитель был прав и тогда, когда предал безбожную власть анафеме, и тогда, когда заявил, что отныне он не враг Советской власти.

Изъятие церковных ценностей

Надо признать, что к тому времени произошла метаморфоза власти, она превратилась в созидающую силу. И анафема сыграла в этом свою положительную роль. Шла на подъём новая экономическая политика (т.н. «НЭП»), ситуация в стране коренным образом изменилась. Вместо хаоса и разрухи налаживалась нормальная хозяйственная жизнь. Народ вздохнул с облегчением. А глас народа, как известно, Божий глас, и Патриарх его услышал.

Можно спорить о том, предал ли Патриарх Тихон анафеме Советскую власть как таковую, не как власть узурпаторов-большевиков, а как символ социализма и коммунизма. Но нет никаких сомнений в том, что советская власть люто ненавидела Патриарха Тихона. Обстоятельства его смерти до сих пор остаются неясными, возможно, Патриарх был отравлен.

Последний мучительный год своей жизни он, преследуемый и больной, неизменно служил по воскресным и праздничным дням. 23 марта 1925 г. он совершил последнюю Божественную литургию в церкви Большого Вознесения, а в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы почил о Господе с молитвой на устах.

Патриарх Тихон соединил в себе всё то лучшее, что дало православие - бесстрашный для себя, он не боялся ради других, ради общего блага навлечь на себя упрёк в недостаточной твёрдости. Глубоко укоренённый в православном предании, до мозга костей русский, Патриарх Тихон был поразительно свободен от груза историко-национальных предрассудков. Прославление Патриарха Тихона обязывает Московскую Патриархию быть подлинно тихоновской, т е. бесстрашной перед лицом властей предержащих и твёрдо следующей обетованиям Господа.

Ровно 24 года назад, 9 октября 1989 г. на Архиерейском Соборе РПЦ совершилось прославление в сонме святителей Патриарха Тихона. Но уже через 3 года, во время обретения мощей святителя Тихона, которое состоялось 22 февраля 1992 г., Патриарх Алексий II назвал Патриарха Тихона священномучеником. Да, он был святителем и священномучеником, исповедником и апостолом, праведником и страстотерпцем, Христа ради блаженным… Почти все подвиги святости соединились в личности патриарха Тихона.

Прославление святителя Тихона совершилось 9 октября, в день памяти Апостола любви Иоанна Богослова, и в этом очевиден Промысл Божий.«Дети, любите друг друга! - назидает Апостол Иоанн. - Это заповедь Господня, если соблюдете ее, то и довольно». Так же призывно, как заповедь любви Божией, звучат последние слова Патриарха Тихона: «Только на камени врачевания зла добром созиждется нерушимая слава и величие нашей Святой Православной Церкви, и неуловимо даже для врагов будет Святое имя ее, чистота подвига ее чад и служителей. Следуйте за Христом! Не изменяйте Ему. Не поддавайтесь искушению, не губите в крови отмщения и свою душу. Не будьте побеждены злом. Побеждайте зло добром!»

Как актуально звучат эти слова святителя ныне, особенно на днях, когда мы вспоминали трагические дни противостояния законодательной и исполнительной власти России в октябре 1993 года, едва не приведшие к новой гражданской войне!..
Святителю отче Тихоне, моли Бога о нас!..

Валентин Арсентьевич Никитин,
д-р философии, акад. РАЕН, член Союза писателей России

В девять лет Василий поступает в Торопецкое Духовное училище, а в 1878 году, по окончании, покидает родительский дом, чтобы продолжить образование в Псковской семинарии. Василий был доброго нрава, скромный и приветливый, учеба давалась ему легко, и он с радостью помогал однокурсникам, которые прозвали его «архиереем». Закончив семинарию одним из лучших учеников, Василий успешно сдал экзамены в Петербургскую Духовную академию в 1884 году. И новое уважительное прозвище - Патриарх, полученное им от академических друзей и оказавшееся провидческим, говорит об образе его жизни в то время. В 1888 году закончив академию 23-летним кандидатом богословия, он возвращается в Псков и три года преподает в родной семинарии. В 26 лет, после серьезных раздумий, он делает первый свой шаг за Господом на крест, преклонив волю под три высоких монашеских обета - девства, нищеты и послушания. 14 декабря 1891 года он принимает постриг с именем Тихон, в честь святителя Тихона Задонского, на следующий день его рукополагают в иеродиакона, и вскоре - в иеромонаха.

В 1892 году о. Тихона переводят инспектором в Холмскую Духовную семинарию, где скоро он становится ректором в сане архимандрита. А 19 октября 1899 года в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры состоялась хиротония его во епископа Люблинского с назначением викарием Холмско-Варшавской епархии. Только год пробыл святитель Тихон на своей первой кафедре, но, когда пришел указ о его переводе, город наполнился плачем - плакали православные, плакали униаты и католики, которых тоже было много на Холмщине. Город собрался на вокзал провожать так мало у них послужившего, но так много ими возлюбленного архипастыря. Народ силой пытался удержать отъезжающего владыку, сняв поездную обслугу, а многие и просто легли на полотно железной дороги, не давая возможности увезти от них драгоценную жемчужину - православного архиерея. И только сердечное обращение самого владыки успокоило народ. И такие проводы окружали святителя всю его жизнь. Плакала православная Америка, где и поныне его именуют Апостолом Православия, где он в течение семи лет мудро руководил паствой: преодолевая тысячи миль, посещал труднодоступные и отдаленные приходы, помогал обустраивать их духовную жизнь, возводил новые храмы, среди которых - величественный Свято-Никольский собор в Нью-Йорке. Его паства в Америке возросла до четырехсот тысяч: русские и сербы, греки и арабы, обращенные из униатства словаки и русины, коренные жители - креолы, индейцы, алеуты и эскимосы.

Время было такое, когда все и всех охватила тревога за будущее, когда ожила и разрасталась злоба и смертельный голод заглянул в лицо трудовому люду, страх перед грабежом и насилием проник в дома и храмы. Предчувствие всеобщего надвигающегося хаоса и царства антихриста объяло Русь. И под гром орудий, под стрекот пулеметов поставляется Божией рукой на Патриарший престол Первосвятитель Тихон, чтобы взойти на свою Голгофу и стать святым Патриархом-мучеником. Он горел в огне духовной муки ежечасно и терзался вопросами: «Доколе можно уступать безбожной власти?» Где грань, когда благо Церкви он обязан поставить выше благополучия своего народа, выше человеческой жизни, притом не своей, но жизни верных ему православных чад. О своей жизни, о своем будущем он уже совсем не думал. Он сам был готов на гибель ежедневно. «Пусть имя мое погибнет в истории, только бы Церкви была польза», - говорил он, идя вослед за своим Божественным Учителем до конца.

Как слезно плачет новый Патриарх пред Господом за свой народ, Церковь Божию: «Господи, сыны Российские оставили Завет Твой, разрушили жертвенники Твои, стреляли по храмовым и Кремлевским святыням, избивали священников Твоих…» Он призывает русских людей очистить сердца покаянием и молитвой, воскресить «в годину Великого посещения Божия в нынешнем подвиге православного русского народа светлые незабвенные дела благочестивых предков”. Для подъема в народе религиозного чувства, по его благословению устраивались грандиозные крестные ходы, в которых неизменно принимал участие Святейший. Безбоязненно служил он в храмах Москвы, Петрограда, Ярославля и других городов, укрепляя духовную паству. Когда под предлогом помощи голодающим была предпринята попытка разгрома Церкви, Патриарх Тихон, благословив жертвовать церковные ценности, выступил против посягательств на святыни и народное достояние. В результате он был арестован и с 16 мая 1922 года по июнь 1923 года находился в заточении. Власти не сломили святителя и были вынуждены выпустить его, однако стали следить за каждым его шагом. 12 июня 1919 года и 9 декабря 1923 года были предприняты попытки убийства, при втором покушении мученически погиб келейник Святейшего Яков Полозов. Несмотря на гонения, святитель Тихон продолжал принимать народ в Донском монастыре, где он уединенно жил, и люди шли нескончаемым потоком, приезжая часто издалека или пешком преодолевая тысячи верст. Последний мучительный год своей жизни он, преследуемый и больной, неизменно служил по воскресным и праздничным дням. 23 марта 1925 года он совершил последнюю Божественную литургию в церкви Большого Вознесения, а в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы почил о Господе с молитвой на устах.

Прославление святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси, произошло на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 9 октября 1989 года, в день преставления Апостола Иоанна Богослова, и многие видят в этом Промысл Божий. «Дети, любите друг друга! - говорит в последней проповеди Апостол Иоанн. - Это заповедь Господня, если соблюдете ее, то и довольно».

Канонизирован Русской Церковью в лике святителей Архиерейским собором Русской Православной Церкви 9 октября 1989 года.

Дореволюционная деятельность

Семья, образование, постриг, рукоположение

Будущий Патриарх родился в приходе Воскресенской церкви погоста Клин Торопецкого уезда Псковской губернии, в семье потомственного священника Иоанна Тимофеевича Беллавина; впоследствии родитель был переведён в приход Спасо-Преображенской церкви города Торопца, в Псковской епархии. Фамилия Беллавинъ была довольно распространена на Псковщине среди лиц духовного звания.

У Василия Беллавина было 3 родных брата, которые умерли, не дожив до старости. Родительница, Анна Гавриловна, скончалась 29 апреля 1904 года (последний раз епископ Тихон гостил у неё в Торопце на Рождество 1903 года, проездом из Петербурга назад в США, в свою епархию), после чего у него не осталось близких родственников.

В девять лет Василий поступает в Торопецкое духовное училище, а в 1878 году, по окончании, покидает родительский дом, чтобы продолжить образование в Псковской духовной семинарии.

По словам современника, «с детства Тихон был очень добродушным, кротким и богобоязненным без лукавства и святошества»; среди своих товарищей по Псковской семинарии имел шутливое прозвище «Архиерей».

В 1888 году окончил СПб Духовную Академию, где среди товарищей имел прозвище «Патриарх». Его однокурсник, впоследствии протопресвитер Константин Изразцов, миссионер в Южной Америке, вспоминал о нём: «Во всё время академического курса он был светским и ничем особенным не проявлял своих монашеских наклонностей. Его монашество после окончания Академии поэтому для многих его товарищей явилось полной неожиданностью.»

11 июня 1888 года был определён преподавателем догматического богословия в Псковской Духовной семинарии.

В декабре 1891 года пострижен в монашество с именем Тихон; 22 декабря рукоположён во иеромонаха.

В марте 1892 года назначен инспектором Холмской духовной семинарии; в июле - ректором Казанской, а затем Холмской духовной семинарии; состоял председателем Епархиального училищного совета, председателем православного братства и цензором изданий.

19 октября 1897 года хиротонисан во епископа Люблинского, викария Холмско-Варшавской епархии. Хиротония была совершена в Троицком соборе Александро-Невской Лавры митрополитом Петербургским и Ладожским Палладием (Раевым).

Деятельность в Северной Америке

14 сентября 1898 года назначен епископом Алеутским и Аляскинским - вместо отбывшего в Россию епископа Николая (Зиорова); с 1900 года - Алеутский и Северо-Американский.

12 декабря 1903 года, по его просьбе, святейший синод принял решение о создании Аляскинского викариатства в Североамериканской епархии; викарием было определено быть епископу Иннокентию (Пустынскому). Синод также дал согласие на возведение архимандрита Рафаила (Хававини) в епископа Бруклинского, 2-го викария, хиротония которого состоялась 12 марта 1904 года в храме святителя Николая в Бруклине (основан в 1895 году).

По его предложению, в 1905 году синод перенёс епископскую кафедру из Сан-Франциско в Нью-Йорк, где его попечением и стараниями отца Александра Хотовицкого в 1902 году был выстроен кафедральный Свято-Николаевский собор в Манхэттене.

В 1905 году в Миннеаполисе была открыта первая в Америке православная семинария, в 1913 году переведённая в Тенафлай (,Нью-Джерси) и закрытая в 1923 году за отсутствием средств. (В 1938 году была возобновлена епископом Макарием (Ильинским) как Свято-Владимирская в городе Нью-Йорк и в 1961 году переехала в Крествуд, штат Нью-Йорк.)

В епископство Тихона имели место случаи перехода ряда американцев из инославия в лоно Российской церкви. Так, бывший священник Епископальной церкви США Ингрэм Ирвин (Ingram N. W. Irvine) был рукоположён архиепископом Тихоном в Нью-Йорке 5 ноября 1905 года.

При его деятельном участии продолжился и завершился перевод богослужебных текстов на английский язык: выполнен г-жой Изабель Хэпгуд (Isabel F. Hapgood) с церковнославянского.

При нём были открыты десятки новых храмов, активную роль в строительстве и организации приходов при которых принимало Русское православное кафолическое общество взаимопомощи. По предложению последнего архиепископ Тихон благословил иеромонаха Арсения (Чаговцова) на строительство первого православного монастыря в Северной Америке (Саут-Кейнан, штат Пенсильвания), при котором была устроена школа-приют для сирот.

При Преосвященном Тихоне в состав епархии вошли 32 общины, пожелавших перейти из униатства в православие, что явилось продолжением «движения Товта», приведшего в православие около 250 тысяч русинских грекокатоликов.

На Ярославской и Виленской кафедрах

25 января 1907 года последовал перевод на кафедру Ярославскую и Ростовскую (13 марта отбыл из Америки).

Прибыл поездом в Ярославль в 2 часа дня 11 апреля 1907 года; был встречен на вокзале, среди прочих лиц, своим викарием - епископом Угличским Евсевием (Гроздовым). Его викариями на Ярославской кафедре позднее были: Угличский Иосиф (Петровых) - с 1909 года; Рыбинский Сильвестр (Братановский) - с 1910 года.

Состоял почётным председателем ярославского отделения Союза русского народа.

В ходе празднования 300-летие Дома Романовых, встречал императорскую семью при входе в Успенский собор Ярославля, затем давал императору объяснения в Спасском монастыре, бывшем местом пребывания царя Михаила Фёдоровича в 1613 году.

22 декабря 1913 года, вследствие, согласно некоторым свидетельствам, конфликта с ярославским губернатором графом Д. Н. Татищевым, был переведён в Вильну (Северо-Западный край). При переводе из Ярославля, Городская дума Ярославля почтила его титулом «Почётного гражданина города Ярославля»; Святейший Синод в сентябре 1914 года разрешил ему принять звание - «случай избрания епископа почётным гражданином города является чуть ли не единственным в истории Русской Церкви». Покинул Ярославль 20 января 1914 года, после напутственного молебна в соборе Спасского монастыря, провожаемый, среди прочих, губернатором графом Татищевым.

В Вильне сменил архиепископа Агафангела (Преображенского). Во время Первой мировой войны был в эвакуации в Москве.

В это время архиепископ Тихон пользуется большой популярностью в народе, по некоторым источникам, для благословения к нему приходили даже католики и староверы.

Высочайший рескрипт, данный ему 6 мая 1916 года, гласил: «<…> Ваши непрестанные святительские заботы о благе паствы вашей <…> снискали Мое Монаршее благоволение, в изъявление коего Всемилостивейше жалую вам препровождаемый при сем бриллиантовый крест для ношения на клобуке.»

После падения монархии

Избрание московским святителем и Патриархом всероссийским

В 1917 году, после Февральской революции, в Церкви, как и во всём государстве, происходили значительные перемены. Обер-прокурор Святейшего Синода во Временном правительстве В. Н. Львов в половине апреля подобрал на летнюю сессию новый состав Синода из прогрессивно настроенных иерархов, в который из прежних членов вошёл только архиепископ Сергий (Страгородский). До того, архиепископ Виленский Тихон вызывался на зимнюю сессию Синода 1916-1917 годов; в новый состав Синода вызван не был.

В мае 1917 года в Российской церкви была введена выборность епархиальных структур церковного управления; летом того же года в ряде епархий прошли выборы правящих архиереев. 19 июня 1917 года в Москве открылся Съезд духовенства и мирян Московской епархии для выборов возглавителя епархии: 21 июня, посредством тайного голосования, правящим архиереем Москвы был избран архиепископ Тихон. Определение Святейшего Синода от 23 июня (ст. ст.) 1917 года, за № 4159, постановляло: «Избранному свободным голосованием клира и мирян московской епархии на кафедру московского епархиального архиерея, архиепископу литовскому и виленскому Тихону - быть архиепископом московским и коломенским, Свято-Троицкия Сергиевы лавры священно-архимандритом без возведения в сан митрополита до решения этого вопроса собором.»

Определением Святейшего Синода от 13 августа 1917 года за № 4979, утверждённым Временным правительством 14 августа того же года, был возведён в сан митрополита.

15 августа 1917 года, в день Успения, литургией, совершённой митрополитом Владимиром (Богоявленским) в кремлёвском Успенском соборе, открылся Всероссийский Поместный Собор 1917-1918 годов. Более половины участников Собора были миряне, хотя и без права голоса при принятии решений. На соборе разгорелась оживлённая дискуссия о потребном высшем церковном управлении. Далеко не все участники высказывались за реставрацию патриаршества; против выступала значительная группа профессоров-богословов из мирян. После захвата власти большевиками в Петрограде, 28 октября (10 ноября), прения по вопросу были прекращены и было принято решение о восстановлении патриаршества.

Избрание было решено проводить в два этапа: тайным голосованием и посредством жребия. Наибольшее число голосов получили (по убывающей) архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий), архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий) и Тихон, митрополит Московский. 5 (18) ноября 1917, после литургии и молебна в храме Христа Спасителя, старец Зосимовой пустыни Алексий (Соловьёв) вынул жребий пред Владимирской иконой Божией Матери, перенесённой из расстрелянного незадолго до того Успенского собора; митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) огласил имя избранного: «митрополит Тихон». Таким образом, избранником оказался кандидат, набравший наименьшее количество голосов. В тот же день, в 3 часа пополудни, все архиереи-члены Собора собрались в Троицком подворье на Самотёке (резиденции Московских митрополитов). По пении Тон деспотин к нареченному Патриарху обратился с речью архиепископ Антоний (Храповицкий) (кандидат, набравший наибольшее число голосов), сказав, в частности, следующее: «Сие избрание нужно назвать по преимуществу делом Божественного Промысла по той причине, что оно было бессознательно предсказано друзьями юности, товарищами Вашими по академии. Подобно тому, как полтораста лет тому назад мальчики в Новгородской бурсе, дружески, шутя над благочестием своего товарища Тимофея Соколова, кадили перед ним своими лаптями, воспевая ему величание, как Божиему угоднику, а затем их внуки совершали уже настоящее каждение пред нетленными мощами его, то есть Вашего небесного покровителя Тихона Задонского; так и Ваши собственные товарищи прозвали Вас патриархом, когда Вы были ещё мирянином и когда ни они, ни Вы сами не могли и помышлять о действительном осуществлении такого наименования <…>».

7 ноября нареченный Патриарх отбыл в Троице-Сергиеву лавру, где пробыл несколько дней, о чём сохранились воспоминания архимандрита Кронида (Любимова) († 10 декабря 1937), наместника Лавры.

Интронизация состоялась 21 ноября 1917 года (4 декабря по н. ст.) в кремлёвском Успенском соборе, в праздник Введения.

Деятельность Поместного Собора 1917-1918

Первая сессия собора приняла ряд нормативно-правовых документов для устроения церковной жизни в новых условиях: Определение о правовом положении Церкви в государстве, которое в частности предусматривало: первенствующее публично-правовое положение Православной Церкви в Российском государстве; независимость Церкви от государства - при условии согласования церковного и светского законоуложений; обязательность православного исповедания для главы государства, министра исповеданий и министра народного просвещения. Было утверждено Положения о Священном Синоде и Высшем Церковном Совете как высших органах управления в период между созывами поместных соборов.

Вторая сессия открылась 20 января (2 февраля) 1918 года и закончилась в апреле. В условиях крайней политической нестабильности собор поручил Патриарху тайно назначить своих местоблюстителей, что он и исполнил, назначив митрополитов Кирилла (Смирнова), Агафангела (Преображенского) и Петра (Полянского) в качестве возможных своих преемников.

Поток вестей о расправах над духовенством, в особенности убийство митрополита Киевского Владимира (Богоявленского), побудил учредить особое поминовение исповедников и мучеников, «скончавших жизнь свою за православную веру». Были приняты Приходской устав, призванный сплотить прихожан вокруг храмов, а также определения о епархиальном управлении (предполагающее более активное участие в нём мирян), против новых законов о гражданском браке и его расторжении (последнее ни в коей мере не должно было затрагивать церковного брака) и другие документы.

20 сентября 1918 года Поместный Собор вынужденно прекратил свою продолжавшуюся 13 месяцев работу, не завершив её.

Анафема и иные заявления

19 января (ст. ст.) 1918 года Патриарх Тихон издал своё знаменитое Воззвание, которое, в частности, гласило:

Хотя в общественном сознании закрепилось мнение, что анафема была изречена на большевиков, последние не названы явно; Патриарх осудил тех, кто:

21 июля 1918 года в слове, сказанном по Евангелии в Казанском соборе на Красной площади, осудил расстрел бывшего императора Николая II и то, что «Исполнительный комитет одобрил это и признал законным.»

Однако Тихон в конечном итоге был сломлен:

Уголовное преследование

Урожай 1919 и в особенности 1920 года во многих регионах страны был плохим; начался голод, усугубившийся политикой большевистского правительства (реквизиция зерна у крестьян по продразвёрстке).

Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет 23 февраля 1922 года (н. ст.) опубликовал декрет, в котором постановлял местным Советам «изъять из церковных имуществ, переданных в пользование групп верующих всех религий, по описям и договорам все драгоценные предметы из золота, серебра и камней, изъятие коих не может существенно затронуть интересы самого культа, и передать в органы Народного Комиссариата Финансов для помощи голодающим». Декрет предписывал «пересмотр договоров и фактическое изъятие по описям драгоценных вещей производить с обязательным участием представителей групп верующих, в пользование коих указанное имущество было передано». В тот же день была издана специальная инструкция о порядке изъятия церковных ценностей, предусматривающая точные условия производства работ по изъятию и гарантирующая правильность этого изъятия.

В связи с декретом о изъятии ценностей Патриарх Тихон обратился к верующим с Воззванием от 15 (28) февраля 1922:

Послание Патриарха было разослано епархиальным архиереям с предложением довести его до сведения каждого прихода.

В марте в ряде мест произошли эксцессы, связанные с изъятием ценностей, особенно большой резонанс имели события в Шуе. В связи с последними 19 марта 1922 года Председатель Совнаркома В. И. Ленин составил секретное письмо. Письмо квалифицировало события в Шуе как лишь одно из проявлений общего плана сопротивления декрету Советской власти со стороны «влиятельнейшей группы черносотенного духовенства».

В заседании Политбюро 22 марта 1922 года, по предложению Ленина, был принят план Троцкого по разгрому церковной организации: арест Синода и Патриарха («примерно через 10-15 дней»), печать должна была «взять бешеный тон», надлежало «приступить к изъятию во всей стране, совершенно не занимаясь церквами, не имеющими сколько-нибудь значительных ценностей». В марте начались допросы Патриарха Тихона: он вызывался в ГПУ на Лубянку, где ему дали под расписку прочесть официальное уведомление о том, что правительство «требует от гражданина Беллавина как от ответственного руководителя всей иерархии определённого и публичного определения своего отношения к контрреволюционному заговору, во главе коего стоит подчинённая ему иерархия».

5 мая 1922 года Патриарх был вызван в суд на процесс московского духовенства. Суд вынес частное определение о привлечении гр-на Беллавина к уголовной ответственности. После этого Патриарх находился под арестом в бывших казначейских покоях Донского монастыря, в полной изоляции от внешнего мира. Судя по многочисленным публикациям в советской прессе весной 1923 года писем от граждан, требовавших сурово покарать «людоеда» Тихона, власти готовились к расправе над Патриархом. В газете «Известия» от 6 апреля 1923 года печаталось сообщение: «11 апреля судебная коллегия Верховного суда начинает слушать дело бывш. патриарха Тихона и его ближайших приспешников <…> Процесс будет слушаться в Колонном зале Дома Союзов.» Номер же от 11 апреля содержал краткое извещение: «Процесс бывш. патриарха Тихона откладывается на некоторое время. О дне начал процесса будет объявлено особо.»

12 апреля 1923 года Политбюро приняло решение: «Поручить Секретариату ЦК вести дело Тихона со всею строгостью, соответствующей объёму колоссальной вины, совершенной Тихоном», что означало указание суду на необходимость вынесения смертного приговора; 19 апреля 1923 года Тихон был под стражей препровождён во внутреннюю тюрьму ГПУ, где проходили допросы; 8 мая он был перемещён в ранее занимаемый им дом в Донском монастыре (продолжая находиться под стражей) - для того, чтобы туда могли прибыть делегаты обновленческого Собора, проходившего с конца апреля, с объявлением о лишении его сана и монашества.

Его заявление от 16 июня 1923 года в Верховный Суд РСФСР с ходатайством об изменении принятой в отношении него меры пресечения выражало раскаяние в «поступках против государственного строя»; в газете «Известия Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов Рабочих, Крестьянских, Казачьих и Красноарм. Депутатов и Моск. Совета Рабоч. и Красноарм. Депутатов» за 1 июля было опубликовано «Факсимиле заявления гр. Белавина (бывш. патриарха Тихона) в Верховный Суд РСФСР» (текст заявления публиковался ранее, 27 июня):

Тот же номер газеты, рядом с факисмиле заявления Тихона, публиковал на той же странице освещение комментариев в иностранной прессе «об освобождении Тихона» и карикатуру на «эмигрантских „литераторов“» (центральная фигура изображала Керенского), оторвавшихся от чтения эмигрантских газет с сообщениями о гонениях на Патриарха и злобно глядящих на свинью с надписью «Заявление б. патриарха Тихона» - с возгласами: «Подложил свинью!» Там же печатался материал под заголовком «Религиозные гонения в Польше» - о притеснениях православных в восточных регионах страны (Ровно, Луцк и другие).

25 июня того же года было принято постановление о его освобождении и 26 июня ему была предоставлена свобода в организации деятельности «Патриаршей» Церкви. Большинство исследователей склонны видеть основную причину отмены готовившегося судебного процесса в уступке правительства в ответ на ноту Керзона (известна как ультиматум Керзона), вручённую НКИД 8 мая 1923 года, от имени правительства Великобритании. Нота содержала угрозу полного разрыва сношений с СССР и требовала, среди прочего, прекращения репрессий против Церкви и духовенства (пункты 21 и 22 меморандума правительства Его величества).

Редакционная статья в партийной газете «Правда» от 27 июня 1923 года завершалась так: «<…> Пусть же пролетарии и крестьяне всего мира, до которых докатилась провокационная кампания политических архиепископов и благочестивых империалистов, - пусть же они узнают, каким плевком наградил их бывший патриарх, которого они хотели использовать, чтобы вонзить свои гнилые зубы в живое тело трудовой советской страны.»

4 июля 1923 года «Известия» публиковали материал «„Обращение“ патр. Тихона к „архипастырям, пастырям и пасомым православной церкви российской“» от 28 июня 1923 года, в котором Патриарх Тихон ставил под вопрос легитимность Собора 1923 года (обновленческого) и пояснял: «Из постановлений его можно одобрить и благословить введение нового стиля календарного и в практику церковную. Что касается моего отношения к Советской власти в настоящее время, то я уже определил его в своём заявлении на имя Верховного Суда, который я прошу изменить меру пресечения, то есть освободить из-под стражи. В том преступлении, в котором я признаю себя виновным, по существу виновно то общество, которое Меня, как Главу Православной Церкви, постоянно подбивало на активные выступления тем или иным путём против Советской власти. Отныне Я определённо заявляю всем тем, что их усердие будет совершенно напрасным и бесплодным, ибо Я решительно осуждаю всякое посягательство на Советскую власть, откуда бы оно ни исходило. Пусть все заграничные и внутренние монархисты и белогвардейцы поймут, что я Советской власти не враг. Я понял всю ту неправду и клевету, которой подвергается Советская власть со стороны её соотечественных и иностранных врагов и которую они устно и письменно распространяют по всему свету. Не минули в этом обойти и меня; в газетах „Новое Время“ от 5 мая за № 606 появилось сообщение, что будто бы ко мне при допросах чекистами была применена пытка электричеством. Я заявляю, что это сплошная ложь и очередная клевета на Советскую власть.»

Тем не менее, он оставался под следствием и легализации (то есть регистрации в органах власти) Патриархии как органа управления не произошло; решение о прекращении следствия и закрытии дела было принято Политбюро ЦК РКП(б) 13 марта 1924 года, а затем и Президиумом ЦИК СССР 21 марта 1924 года.

В начале 1925 года, под руководством начальника 6 отделения СО ГПУ Евгения Тучкова, началась разработка «шпионской организации церковников», которую, по замыслу следствия, возглавлял Патриарх Тихон; 21 марта 1925 года последний был допрошен на Лубянке. Из постановления Особого Совещания при Коллегии ОГПУ от 19 июня 1925 года о прекращении и сдаче в архив дела ввиду смерти подследственного явствует, что существовало «дело № 32530 по обвинению гр. Белавина Василия Ивановича по 59 и 73 ст. ст. УК»; состав преступления по 59-й статье УК РСФСР от 1 июня 1922 года включал в себя «сношение с иностранными государствами или их отдельными представителями с целью склонения их к вооружённому вмешательству в дела Республики, объявлению ей войны или организации военной экспедиции», что предусматривало высшую меру наказания с конфискацией имущества.

Церковная смута

К началу 1921 года в заседаниях Синода могло участвовать лишь весьма ограниченное количество епархиальных архиереев: многие были в эмиграции, другие не могли прибыть в Москву ввиду внешних обстоятельств. Другой высший орган церковного управления - ВЦС - распался за убылью своих членов. Вследствие такого развития ситуации, высшая церковная власть практически осуществлялась единолично Патриархом; на территориях же, занятых белыми, с ноября 1918 года создавались временные церковные управления.

В ноябре 1921 года в Сремских Карловцах (Сербия) оформилось фактически независимое русское церковное образование, впоследствии именуемое как Русская Православная Церковь заграницей.

12 мая 1922 года протоиерей Александр Введенский, вместе со священниками Калиновским, Красницким, Белковым и псаломщиком Стадником, прибыли в Троицкое подворье на Самотёке, где тогда находился под домашним арестом Патриарх Тихон. Обвинив Патриарха в необдуманной политике, приведшей к конфронтации Церкви с государством и к анархии в церковном управлении, группа потребовала, чтобы он временно отказался от своих полномочий. По некотором размышлении, Тихон подписал резолюцию о временной передачи церковной власти с 16 мая митрополиту Ярославскому Агафангелу. 14 мая того же года в «Известиях» было напечатано подписанное епископом Антонином Грановским и рядом священников воззвание Верующим сынам православной церкви России, говорившее о необходимости проведения нового поместного собора для преодоления церковной разрухи, вина за которую всецело возлагалась на Патриарха Тихона: «Верхи священноначалия держали сторону врагов народа. <…> Руководимая высшими иерархами гражданская война церкви против государства должна быть прекращена.» Воззвание Антонина и иже с ним было также опубликовано в партийной газете «Правда», где его сопровождала статья от редакции «Церковная демократия против церковного феодализма», заканчивавшаяся словами: «<…> нужно приветствовать шаг церковной демократии, срывающей все личины с жадных святейших персон».

15 мая депутация обновленцев принята Председателем ВЦИК М. Калининым и на следующий день было объявлено об учреждении нового Высшего Церковного Управления (ВЦУ). Последнее полностью состояло из сторонников обновленчества; первым его руководителем стал епископ Антонин Грановский, возведённый в сан митрополита. На следующий день власти, чтобы облегчить обновленцам задачу овладения властью, перевезли Патриарха Тихона в Донской монастырь в Москве, где он находился в строгой изоляции. К концу 1922 года обновленцы смогли занять две трети из 30 тысяч действовавших в то время храмов. Так начался так называемый обновленческий раскол, который до определённого времени поддерживался органами государственной власти РСФСР и СССР. Церковная структура («староцерковники»), возглавляемая Патриархом Тихоном, оказалась вне закона.

«Второй Поместный Всероссийский Собор» (первый обновленческий), открывшийся 29 апреля 1923 года в Москве, в храме Христа Спасителя, высказался в поддержку советской власти и 3 мая вынес решение о лишении сана «бывшего патриарха Тихона», а также лишении его монашества: «<…> Священный Собор Православной Церкви 1923 года осуждает контр-революционную борьбу и её методы - методы человеконенавистничества. В особенности Собор 1923 года скорбит об анафематствовании Советской власти и всех, её признающих. Собор объявляет анафематствование не имеющим никакой силы. 2. Собор 1923 года осуждает всех тех, кто шёл этим путём и других вёл за собой И прежде всего это касается ответственного руководителя всей церковной жизнию - Патриарха Тихона, так как патриарх ТИХОН вместо подлинного служения Христу служил контр-революции и этим, как лицо, которое должно правильно вести всю церковную жизнь, ввёл в заблуждение широкие церковные массы, то Собор считает Тихона отступником от подлинных заветов Христа и предателем Церкви. На основании церковных канонов сим объявляет его лишённым сана и монашества и возвращённым в первобытное мирское положение. Отныне патриарх ТИХОН - мирянин Василий Беллавин.» 4 мая того же года, согласно сообщению «Известий», постановление Собора было вручено лично Тихону.

По своём освобождении 26 июня 1923 года, 1 июля Тихон издал специальное послание, а 15 июля того же года сделал с амвона собора Донского монастыря публичное заявление о своём возвращении к церковному управлению всею Российскою Церковью и признании ничтожными всех действий обновленческого ВЦУ и ВЦС.

Бывший тогда председателем Московского епархиального совета Василий Виноградов (впоследствии протопресвитер РПЦЗ), будучи в эмиграции, свидетельствовал в своей книге: «„Покаянное заявление“ Патриарха, напечатанное в советских газетах, не произвело на верующий народ ни малейшего впечатления. Без малейшей пропаганды весь верующий народ, как один человек, каким-то чудом Божиим, так формулировал своё отношение к этому „покаянному заявлению“: „Это Патриарх написал не для нас, а для большевиков“. „Собор“ же 1923 г. ни на один момент не имел для верующего народа ни малейшего авторитета: все хорошо понимали, что вся затея этого „собора“ просто проделка Советской власти, никакой церковной значимости не имеющая. В результате своего просчёта Советская власть очутилась перед совершенно неожиданным для неё фактом: подавляющая масса верующего народа открыто приняла освобождённого Патриарха как своего единственного законного главу и руководителя, и Патриарх предстал пред глазами Советской власти не как возглавитель какой-то незначительной кучки верующих, а в полном ореоле фактического духовного вождя верующих народных масс.»

Освобождение из-под стражи и в особенности то обстоятельство, что Тихон начал совершать богослужения, на которые стекались большие массы народа, вызвали обеспекоенность в среде обновленческого руководства. Под опубликованным 6 июля 1923 года материалом «Новое воззвание Тихона» (содержал извлечение из послания мирянам, якобы выпущенного «бывшим патриархом Тихоном», в котором вновь выражалась его «провинность перед народом и Советской властью» и осуждались действия «проживающих в России и за границей злоумных противников» её), была помещена подборка мнений обновленческих деятелей, которые выражали мысль, что теперь Тихон должен признать также и законность постановления «II-го поместного всеросс. собора» (то есть своё низложение), а новый председатель ВЦС митрополит Одесский Евдоким (Мещерский) комментирировал: «В бытность мою в Москве на всероссийском церковном соборе в кулуарах высказывалось предположение о том, что Тихон после того, когда карты его оказались раскрытыми, в значительной мере обезврежен. Однако мы не полагали, что Верховный суд проявит такое гуманное отношение к ярому врагу Советской власти. Для „Живой церкви“ освобождённый Тихон также не страшен, так как контр-революционная часть духовенства после отречения Тихона от контр-революционных идей также поспешит от него отмежеваться. Для остатков „тихоновщины“ освобождение Тихона, в смысле усиления реакционной части церкви, значения иметь не может. <…>» Бывший же ранее председателем ВЦС митрополит Антонин (Грановский) в своём «разъяснении тихоновского обращения» характеризовал поведение Тихона после освобождения как «бесцерковную, гордую, чванную, самолюбовательную, раздорническую, спесивую манифестацию».

Основываясь лишь на устном обещании свободы действий, не имея канцелярии, Патриарх пытался организовать общецерковное управление: был созван временный Священный Синод из трёх архиереев: архиепископа Тверского Серафима (Александрова), архиепископа Уральского Тихона (Оболенского) и викарного епископа Илариона (Троицкого); восстановлена деятельность прежнего состава Московского епархиального Совета под председательством профессора протоиерея Василия Виноградова, принимавшего также участие и в некоторых заседаниях Синода.

Проходившее в Москве 10 - 18 июня 1924 года «Великое Предсоборное совещание» обновленцев, которое избрало своим почётным председателем Вселенского Патриарха Григория VII (тогда склонялся на сторону обновленцев под давлением кемалистов и был представлен в Москве архимандритом Василием Димопуло), на основании признания обновленческого Синода Восточными Патриархами вынесло заключение: «Отныне бывший Патриарх Тихон - глава секты».

Последние месяцы, кончина и погребение

9 декабря 1924 года при попытке разбойного нападения на дом Патриарха в Донском монастыре был убит Яков Сергеевич Полозов - весьма близкий Патриарху человек, бывший его келейником с 1902 года. Это произвело на Патриарха крайне гнетущее впечатление; он настоял, несмотря на сопротивление властей, на том, чтобы Полозов был похоронен на территории монастыря (могила вскоре была перенесена к внешней стороне южной стены Малого Донского собора от прохода на новое Донское кладбище ввиду начавшегося строительства Донского крематория).

13 января 1925 года переехал в клинику Бакуниных (Остоженка, 19); но продолжал регулярно совершать богослужения в московских храмах. Последнее богослужение - хиротония епископа Сергия (Никольского) в храме Большого Вознесения у Никитских Ворот 23 марта (5 апреля) 1925, за два дня до смерти.

25 марта (7 апреля) 1925, в праздник Благовещения, Патриарх скончался в возрасте 60 лет - по официальным данным от сердечной недостаточности, хотя существует версия о его отравлении. За несколько часов до смерти он произнёс: «Теперь я усну… крепко и надолго. Ночь будет длинная, тёмная-тёмная».

Чин погребения был совершён 30 марта (12 апреля) 1925 года, в Вербное воскресенье, в Донском монастыре; участвовали 56 архиереев и до 500 священников, пели хоры Чеснокова и Астафьева. Был похоронен с внутренней стороны южной стены трапезной Малого Донского собора. В день погребения патриарха Тихона состоялось совещание собравшихся на его отпевание архипастырей, на котором обязанности Патриаршего местоблюстителя возложены были на митрополита Крутицкого Петра (Полянского).

15 апреля «Правда» и «Известия» опубликовали «Предсмертное завещание» от имени покойного Патриарха, якобы подписанное им в день своей смерти (существует в разных редакциях, которые готовились в ведомстве Евгения Тучкова); вопрос о его подлинности, которая сразу же была поставлена под сомнение, до конца не разрешён.

Почитание и канонизация

Анонимно издавшая свои воспоминания свидетельница похорон патриарха Тихона писала: «К Донскому стечение народа было огромное. По приблизительному подсчёту, там перебывало в те скорбные дни не менее одного миллиона людей. Вокруг Донского все ведущие к нему улицы и вся Калужская площадь были запружены народом. Уличное движение по ним прекратилось, трамваи доходили лишь до Калужской площади. Порядок поддерживался рабочими-распорядителями, у которых на рукаве была чёрная повязка с белым крестом. <…> Очередь от Нескучного - версты 1,5 от монастыря - шла по четверо в ряд. Передвигались до собора более трёх часов. Беспрерывно пополняясь у Нескучного вновь прибывающими, этот медленно день и ночь движущийся людской поток не походил на обычные „хвосты“. Это было торжественное шествие. <…> В день погребения Патриарха погода стояла чудесная - тёплая, ясная, весенняя. Служба, по установленному чину, началась в 7 ч. утра и продолжалась до наступления темноты. Двери собора были открыты настежь, т.ч. не поместившимся внутри его и стоявшим впереди было слышно богослужение, а пение доносилось и дальше. От вторивших ему передних рядов оно перекатывалось в задние, и пела вся многотысячная толпа. Это было заупокойное служение всенародное. Духовный и молитвенный подъём был так велик, что даже не слышалось плача. Это было не только погребение Патриарха Тихона, но и всенародное его прославление.»

1 ноября 1981 года Патриарх Тихон был прославлен в лике новомучеников и исповедников Российских Архирейским Синодом РПЦЗ.

9 октября 1989 года был канонизирован Архиерейским Собором РПЦ; стоит во главе Собора Новомучеников и Исповедников Российских. Канонизация Святейшего Патриарха Тихона была первым шагом к прославлению новомучеников и новых исповедников Российских, пострадавших в годы революционной смуты и большевистского террора.

19 февраля 1992 года совершилось обретение святых мощей Патриарха Тихона. Мощи обычно открыто покоятся в Большом Донском соборе Донского монастыря.

Память святителя Тихона Церковь празднует 25 марта (по юлианскому календарю) в день его преставления; а также 26 сентября - день его прославления в лике святых.

Ставился вопрос о внесении в месяцеслов также и даты обретения его мощей как дополнительного дня памяти.

3 декабря 2007 года Патриарх Алексий II по представлению Календарного отдела Издательского Совета Русской Православной Церкви благословил внести в официальный месяцеслов ещё один день памяти святителя Тихона - 5 ноября по юлианскому календарю - дата избрания на Всероссийский Патриарший престол.

Житие святителя Тихона Задонского.

Святитель Тихон Задонский. Галерея икон Щигры.

Святитель Тихон Задонский, епископ Воронежский (в миру Тимофей), родился в 1724 году в селе Короцке Новгородской епархии в семье дьячка Савелия Кириллова. (Новая фамилия - Соколов была присвоена ему позже начальством Новгородской семинарии). С раннего детства после смерти отца он жил в такой нужде, что мать чуть было не отдала его на воспитание соседу, ямщику, так как кормить семью было нечем. Питаясь одним черным хлебом и то очень воздержанно, мальчик нанимался к богатым огородникам копать грядки. Тринадцатилетним отроком он был отдан в духовное училище при Новгородском архиерейском доме, а в 1740 году принят на казенное содержание в устроенную в Новгороде семинарию.

Юноша учился отлично и по окончании семинарии в 1754 году был оставлен в ней преподавателем, сначала греческого языка, затем риторики и философии. В 1758 году он принял постриг с именем Тихон. В том же году его назначили на должность префекта семинарии. В 1759 году его перевели в Тверь с возведением в сан архимандрита Желтикова монастыря. Затем определили ректором Тверской семинарии и одновременно настоятелем Отроча монастыря. 13 мая 1761 года он был хиротонисан во епископа Кексгольма и Ладоги (викария Новгородской епархии). Посвящение было промыслительно. Молодого архимандрита предполагали перевести в Троице-Сергиеву Лавру. но в Петербурге при избрании Новгородского викария, на Пасху, из 8 жребиев трижды вынималось его имя.

Памятник святителю Тихону Задонскому. Задонский Рождество-Богородицкий мужской монастырь.

В тот же день Тверской Преосвященный Афанасий, помимо своей воли, помянул его на Херувимской песни (у жертвенника) как епископа.

В 1763 году святитель был переведен на Воронежскую кафедру. В течение четырех с половиной лет управляя Воронежской епархией, святитель Тихон постоянно назидал ее своей жизнью и многочисленными пастырскими наставлениями и душеспасительными книгами. Он написал для пастырей ряд сочинений: "О седми Святых Тайнах", "Прибавление к должности священнической", "О таинстве Покаяния", "Инструкция о совершении браков". Особо требовал святитель, чтобы каждый священнослужитель имел Новый Завет и ежедневно его читал. В "Окружном послании" он призывал пастырей к благоговейному совершению таинств, богомыслию и братолюбию. ("Наставление о собственных всякого христианина должностях" было многократно переиздано в Москве и Петербурге уже в ХVIII веке). В Воронеже святитель искоренил древний языческий обычай - празднование в честь Ярилы. В пределах расположения войска донских казаков он открыл миссионерскую комиссию для обращения раскольников к Православной Церкви. В 1765 г. святитель Тихон преобразовал Воронежскую славяно-латинскую школу в духовную семинарию и, пригласив опытных преподавателей из Киева и Харькова, выработал для нее учебные программы.

Много усилий и трудов пришлось ему употребить, чтобы устроить храмы, школу, наставить и вразумить пастырей и убедить в необходимости образования. Управляя обширной епархией, святитель не щадил своих сил, часто проводя ночи без сна. В 1767 году он вынужден был из-за слабого здоровья оставить управление епархией и удалиться на покой в Толшевский монастырь, который находился в 40 верстах от Воронежа. В 1769 году святитель перешел в Богородицкий монастырь города Задонска. Поселившись в этом монастыре, святитель Тихон стал великим учителем христианской жизни. С глубокой мудростью он развил идеал истинного монашества - "Правила монашеского жития" и "Наставления обратившимся от суетного- мира" - и в жизни своей воплотил этот идеал. Он строго хранил уставы Церкви, ревностно (почти ежедневно) посещал храмы Божии, часто сам пел и читал на клиросе, а со временем, по смирению, совсем оставил участие в совершении служб и стоял в алтаре, благоговейно ограждая себя крестным знамением.

Любимым келейным занятием его было чтение житий святых и святоотеческих творений. Псалтирь он знал наизусть и в пути обычно читал или пел псалмы. Много искушений претерпел святитель, сокрушаясь о вынужденном оставлении паствы. Поправив здоровье, он собирался вернуться в Новгородскую епархию, куда его приглашал митрополит Гавриил на место настоятеля в Иверском Валдайском монастыре. Когда келейник объявил о том старцу Аарону, тот сказал: "Что ты беснуешься? Матерь Божия не велит ему выезжать отсюда". Kелейник передал это Преосвященному. "Если так, - сказал святитель, - не поеду отсюда", - и разорвал прошение. Иногда он уезжал в село Липовку, где в доме Бехтеевых сам совершал Богослужение. Ездил святитель и в Толшевский монастырь, который он любил за уединение.

Плодом всей его духовной жизни были творения, которые святитель завершил на покое: "Сокровище духовное, от мира собираемое" (1770), а также - "Об истинном христианстве" (1776). Жил святитель в самой простой обстановке: спал он на соломе, накрываясь овчинным тулупом. Смирение его доходило до того, что на насмешки, которые нередко сыпались ему вслед, святитель не обращал внимания, делая вид, что их не слышит, и говорил после: "Богу так угодно, что служители смеются надо мною - я и достоин того за грехи мои". Часто говорил он в подобных случаях: "Прощение лучше мщения".

Однажды юродивый Каменев ударил святителя по щеке со словами "не высокоумь" - и святитель, восприняв это с благодарностью, ежедневно кормил юродивого.

Всю свою жизнь святитель "досады, скорби, обиды радостно терпел еси, помышляя, яко венец без победы, победа без подвига, подвиг без брани, а брань без врагов не бывает" (песнь 6 канона).

Строгий к себе, святитель был снисходителен к другим. Однажды в пятницу перед праздником Ваий он вошел в келлию своего друга схимонаха Митрофана и увидел его за столом вместе с Козмою Игнатьевичем, елецким жителем, которого он тоже любил. На столе была рыба. Друзья смутились. Благий святитель сказал: "Садитесь, я вас знаю, любовь выше поста". И чтобы еще более успокоить их, сам отведал ухи. Особенно любил он простой народ, утешал его в тяжкой доле, заступаясь перед помещиками, которых постоянно назидал быть милосердными. Всю свою пенсию и приношения почитателей он отдавал бедным.

Подвигами самоотречения и любви душа святителя возвысилась до созерцаний Небесного и прозрений будущего. В 1778 году в тонком сне ему было такое видение: Матерь Божия стояла на облаках и около нее апостолы Петр и Павел; сам святитель на коленях просил Пречистую о продолжении милости к миру. Апостол Павел громко сказал: "Егда рекут мир и утверждение, тогда нападет на них внезапу всегубительство". Святитель проснулся в трепете и в слезах. В следующем году он опять видел Матерь Божию на воздухе и около нее несколько лиц; святитель упал на колени, и около него пали на колени четверо облаченных в белые одеяния. Святитель просил Пречистую за кого-то, чтобы тот не удалялся от него (кто были эти лица и за кого была просьба, святитель не сказал келейнику), и Она отвечала: "Будет по просьбе твоей".

Святитель Тихон предсказал много из судеб России, в частности говорил о победе России в Отечественной войне 1812 года. Не раз святителя видели в духовном восхищении, с измененным и просветленным лицом, но он запрещал говорить о том. За три года до кончины он каждый день молился: "Скажи ми, Господи, кончину мою". И тихий голос на утренней заре сказал: "В день недельный". В том же году он видел во сне прекрасный луч и на нем чудные палаты и хотел войти в двери, но ему сказали: "Через три года можешь войти, но теперь потрудись". После этого святитель заключился в келлии и принимал к себе только редких друзей. К смерти у святителя были приготовлены одежда и гроб: часто он приходил плакать над своим гробом, стоявшим скрытно от людей в чулане. За год и три месяца до смерти в тонком сне святителю представилось, что он стоит в придельной монастырской церкви и знакомый священник вынес из алтаря в царские двери Младенца под покрывалом. Святитель подошел и поцеловал Младенца в правую щеку, а тот ударил его в левую.

Пробудясь, святитель почувствовал онемение левой щеки, левой ноги и трясение левой руки. Эту болезнь он принял с радостью. Незадолго перед кончиной святитель видел во сне высокую и крутую лестницу и услышал повеление восходить по ней. "Я, - рассказывал он своему другу Козме, - сначала боялся слабости своей. Но когда стал восходить, народ, стоявший около лестницы, казалось, подсаживал меня все выше и выше к самым облакам". "Лестница, - объяснил Козма, - путь к Царству Небесному; помогавшие тебе - те, которые пользуются наставлениями твоими и будут поминать тебя". Святитель сказал со слезами: "Я и сам то же думаю: чувствую близость кончины". Во время болезни он часто причащался Святых Таин.

Святитель Тихон скончался, как и было ему возвещено, в воскресенье 13 августа 1783 года, на 59 году своей жизни. Прославление святителя совершилось также в воскресенье - 13 августа 1861 года.