Далее предлагаем вам в компании одного блогера отправиться на жуткую экскурсию по нацистскому лагерю смерти Штутгоф на территории Польши, где немецкие врачи проводили свои страшные опыты на людях в годы Второй мировой войны.

В этих операционных и рентген-кабинетах работали самые именитые врачи Германии: профессор Карл Клауберг, доктора Карл Гебхард, Зигмунд Рашер и Курт Плетнер. Что привело этих светил науки в крохотную деревушку Штутово на востоке Польши, близ Гданьска? Здесь райские места: живописные белые пляжи Балтики, сосновые леса, реки и каналы, средневековые замки и старинные города. Но доктора прибыли сюда отнюдь не спасать жизни. Они приехали в это тихое и мирное местечко для того, что бы творить зло, жестоко издеваясь над тысячами людей и проводя над ними изуверские анатомические опыты. Никто не вышел живым из рук профессоров гинекологии и вирусологии...

Концлагерь Штутгоф был создан в 35 км восточнее Гданьска в 1939 году, сразу же после оккупации нацистами Польши. В паре километров от маленькой деревушки Штутово вдруг началось активное строительство сторожевых вышек, деревянных бараков и каменных казарм охраны. За годы войны в этот лагерь попали около 110 тысяч человек, из которых около 65 тысяч погибли. Это относительно небольшой лагерь (если сравнивать с Освенцимом и Треблинкой), но именно здесь проводились опыты над людьми, а кроме того доктор Рудоль Шпаннер в 1940-1944 производил мыло из человеческих тел, пытаясь поставить дело на промышленные рельсы.

От большей части бараков остались лишь фундаменты.

Но часть лагеря сохранилась и вы в полной мере можете ощутить жесть такой, какая она есть.

Вначале режим лагеря был таков, что заключенным позволяли изредка даже встречаться с родственниками. В этих комнатах. Но очень быстро подобная практика была прекращена и нацисты вплотную занялись уничтожением узников, для чего, собственно, подобные места и создавались.

Комментарии излишни.

Принято считать, что самое жуткое в подобных местах это крематорий. Не соглашусь. Там сжигали мертвые тела. Намного страшнее то, что садисты творили с еще живыми людьми. Прогуляемся в "больницу" и посмотрим это место, где светила германской медицины спасали несчастных заключенных. Это я с сарказмом сказал про "спасали". Обычно в больницу попадали как раз относительно здоровые люди. Докторам не нужны были настоящие больные. Здесь людей мыли.

Здесь несчастные справляли нужду. Обратите внимание, каков сервис - даже унитазы есть. В бараках туалеты это просто дырки в бетонном полу. В здоровом теле - здоровый дух. Свежих "больных" готовили к медицинским опытам.

Здесь, в этих кабинетах, в разное время в 1939-1944 в поте лица трудились светила германской науки. Доктор Клауберг увлеченно экспериментировал со стерилизацией женщин, эта тема увлекала его всю сознательную жизнь. Эксперименты проводились при помощи рентгена, хирургии и различных лекарственных средств. В ходе экспериментов были стерилизованы тысячи женщин, преимущественно польки, еврейки и белорусски.

Здесь же изучали воздействие горчичного газа на организм и искали способы излечения. С той целью узников вначале помещали в газовые камеры и запускали туда газ. А затем привозили сюда и пытались их лечить.

Здесь же краткий период времени работал Карл Вернет, посвятивший себя поискам способа излечения от гомосексуализма. Опыты над геями начались поздно, в 1944 и не были доведены до какого-либо очевидного результата. Сохранилась подробная документация о проведении им операций, в результате которых в паховую область гомосексуальным узникам лагеря вшивалась капсула с "мужским гормоном", которая должна была сделать из них гетеросексуалов. Пишут, что сотни обычных мужчин-узников в надежде выжить выдавали себя за гомосексуалистов. Ведь доктор обещал, что вылеченные от гомосексуализма узники будут отпущены на свободу. Как вы понимаете, живым из рук доктора Вернета не вырвался никто. Эксперименты не были завершены, а подопытные закончили свою жизнь в газовой камере там же, по соседству.

Пока проводились эксперименты, подопытные жили в более приемлемых условиях, чем другие заключенные.

Впрочем, близкое соседство с крематорием и газовой камерой как бы намекали, что спасения не будет.

Печальное и удручающее зрелище.

Прах заключенных.

Газовая камера, где вначале экспериментировали с горчичным газом, а с 1942 перешли на "Циклон-Б" для последовательного уничтожения узников концлагеря. Тысячи погибли в этом маленьком домике напротив крематория. Тела умерших от газа сразу же сбрасывали в печи крематория.

При лагере функционирует музей, но почти все там на польском.

Нацистская литература в музее при концлагере.

План лагеря накануне его эвакуации.

Дорога в никуда...

Судьба фашистских докторов-изуверов сложилась по разному:

Главный монстр, Йозеф Менгеле бежал в Южную Америку и проживал в Сан-Пауло до самой смерти в 1979 году. По-соседству от него спокойно дожил свой век гинеколог-садист Карл Вернет, скончавшийся в 1965 году в Уругвае. Курт Плетнер дожил до глубокой старости, успел в 1954 получить профессорскую должность и умер в 1984 году в ФРГ как почетный ветеран медицины.

Доктор Рашер был сам отправлен нацистами в 1945 в концлагерь Дахау по подозрению в измене Рейху и дальнейшая его судьба неизвестна. Только один из врачей-монстров понес заслуженное наказание - Карл Гебхард, который был приговорен Нюрнберским судом к смертной казни и был повешен 2 июня 1948 года.

К врачам всегда было особое отношение, их считали спасителями человечества. Даже в древние времена знахарей и целителей почитали, веря что те обладают особой целительной силой. Вот почему современное человечество шокировано вопиющими медицинскими экспериментами нацистов.

Приоритетами военного времени являлось не только спасение, но и сохранение работоспособности людей в экстремальных условиях, возможность переливания крови с разными резус-факторами, проводились испытания новых лекарств. Большое значение уделялось экспериментам по борьбе с гипотермией. Немецкая армия, принимавшая участие в войне на восточном фронте, оказалась совершенно не готова к климатическим условиям северной части СССР. Огромное количество солдат и офицеров получили серьезное обморожение или вообще погибли от зимних холодов.

Занимались этой проблемой в концентрационных лагерях Дахау и Освенцим врачи под руководством доктора Зигмунда Рашера. К этим опытам большой интерес проявлял лично рейхминистр Генрих Гиммлер (опыты нацистов над людьми были очень схожими со зверствами ). На состоявшейся в 1942 году медицинской конференции по изучению медицинских проблем связанных с работами в северных морях и высокогорье, доктор Рашер обнародовал результаты своих опытов, проводимых на узниках концлагерей. Его опыты касались двух сторон — как долго человек может находиться при низких температурах не умирая, и какими способами его можно затем реанимировать. Для ответа на эти вопросы тысячи узников погружались в ледяную воду зимой или лежали без одежды привязанными к носилкам на морозе.

Зигмунд Рашер во время очередного эксперимента

Для выяснения при какой температуре тела человек погибает, молодых славянских или еврейских мужчин погружали раздетыми в резервуар с ледяной водой близкой к «0» градусов. Для измерения температуры тела узника, ему вводили датчик в прямую кишку с помощью зонда, имеющего на конце расширяемое металлическое кольцо, которое доводили до раскрытия внутри прямой кишки, чтобы удерживать датчик твердо на месте.

Огромное количество жертв понадобилось, чтоб выяснить что окончательно смерть наступает при снижении температуры тела до 25 градусов. Имитировали попадание немецких летчиков в воды Северного Ледовитого океана. С помощью бесчеловечных экспериментов выяснили, что более скорой гибели способствует переохлаждение затылочной нижней части головы. Это знание послужило созданию спасательных жилетов со специальным подголовником, не дающим возможности погружения головы в воду.

Зигмунд Рашер во время опытов по переохлаждению

Для быстрого отогревания жертвы, использовались так же нечеловеческие пытки. Например, пробовали отогревать замерзших с помощью ультрафиолетовых ламп, пытаясь определить время воздействия, при котором начинает гореть кожа. Применялся также способ «внутреннего орошения». При этом подопытному в желудок, прямую кишку и мочевой пузырь при помощи зондов и катетера вводилась вода, нагретая до «пузырьков». От такого лечения жертвы погибали все, без исключения. Самым действенным оказался способ помещения замерзшего тела в воду и постепенного нагрева этой воды. Но погибло огромное количество узников, прежде чем был сделан вывод, что нагрев должен быть достаточно медленным. По предложению лично Гиммлера, были проведены попытки обогреть замерзшего с помощью женщин, которые обогревали мужчину и совокуплялись с ним. Такого рода лечение имело некоторый успех, но, конечно, не при критических температурах охлаждения….

Еще доктор Рашер проводил эксперименты с целью определения с какой максимальной высоты пилоты могли бы выпрыгнуть из самолета с парашютом и остаться в живых. Он ставил опыты на заключенных, имитируя атмосферное давление на высоте до 20 тыс. метров и эффект свободного падения без кислородного баллона. Из 200 подопытных заключенных 70 человек скончались. Ужасно, что эти опыты были совершенно бессмысленными и никакой практической пользы для германской авиации не дали.

Для фашистского режима очень важными были исследования в области генетики. Целью фашистских докторов было найти доказательства превосходства арийской расы над иными. Истинный ариец должен был быть атлетически сложенным с правильными пропорциями тела, быть блондином и иметь голубые глаза. Чтоб чернокожие, латиноамериканцы, евреи, цыгане, а заодно, и просто гомосексуалисты, ни коим образом не могли помешать воцарению избранной расы, их попросту уничтожали …

Для вступающих в брак германское руководство требовало выполнения целого списка условий и проведения полного тестирования, чтоб гарантировать расовую чистоту родившихся в браке детей. Условия были очень жесткими, и нарушение влекло наказание вплоть до смертной казни. Ни для кого не делались исключения.

Так законная супруга упоминаемого нами ранее доктора З. Рашера была бесплодна, и супружеская пара усыновила двух детей. Позднее, гестапо провело расследование и жена З. Фишера за данное преступление была казнена. Так доктора-убийцу настигла кара от тех людей, которым он был фанатично предан.

В книге журналиста О. Эррадона «Черный орден. Языческая армия Третьего рейха» говорится о существовании нескольких программ по сохранению чистоты расы. В фашистской Германии повсеместно в массовом порядке применялась «смерть из милосердия» — это вид эвтаназии, жертвами которой становились дети-инвалиды и душевнобольные. Все врачи и акушерки были обязаны сообщать о новорожденных с синдромом Дауна, какими-либо физическими уродствами, ДЦП и т.п. На родителей таких новорожденных оказывалось давление и они должны были отправлять детей в «центры смерти», разбросанные по Германии.

Для доказательства расового превосходства нацистскими учеными от медицины было проведено неисчислимое множество опытов по измерению черепов людей, принадлежащим различным народностям. Задачей ученых было определить внешние признаки, отличающие расу господ, и, соответственно, умение обнаружить и исправить дефекты, все-таки время от времени случающиеся. В цикле этих исследований печально известен доктор Йозеф Менгеле, который занимался опытами на близнецах в Освенциме. Он лично просматривал тысячи прибывающих узников, сортируя их на «интересных» или «неинтересных» для своих экспериментов. «Неинтересных» отправляли умирать в газовые камеры, а «интересным» приходилось завидовать тем, которые так быстро нашли свою смерть.

Йозеф Менгеле и сотрудник Института антропологии, 30-е годы

Подопытных ожидали ужасные пытки. Особенно доктора Менгеле интересовали пары близнецов. Известно, что им были проведены эксперименты над 1500 пар близнецов, и только 200 пар остались в живых. Многих умерщвляли сразу, чтоб при вскрытии провести сравнительный анатомический анализ. А в некоторых случаях, Менгеле прививал различные болезни одному из близнецов, чтоб потом, умертвив обоих, посмотреть на разницу между здоровым и заболевшим.

Много внимания уделялось вопросу стерилизации. Кандидатами для этого были все люди с наследственными физическими или душевными заболеваниями, а также различными наследственными патологиями, к таковым относили не только слепоту и глухоту, но и алкоголизм. Помимо жертв стерилизации внутри страны, появилась проблема населения порабощенных стран.

Нацисты искали способы наиболее дешевой и быстрой стерилизации большого количества людей, которая не приводила бы работников к длительной нетрудоспособности. Исследованиями в этой области руководил доктор Карл Клауберг.

Карл Клауберг

В концлагерях Освенцим, Равенсбрюке и других тысячи узников подвергались воздействию различных медицинских химических препаратов, хирургическим операциям, рентгенографии. Практически все они стали инвалидами и утратили возможность к продолжению рода. В качестве химического воздействия применялись инъекции йода и нитрата серебра, которые действительно были очень эффективными, но вызывали множество побочных эффектов, среди прочих рак шейки матки, сильные боли в области живота, а также влагалищное кровотечение.

Более «выгодным» оказался способ радиационного облучения подопытных. Выяснилось, что небольшая доза рентгеновских лучей может спровоцировать в организме человека бесплодие, у мужчин перестает вырабатываться сперма, а в организме женщин не вырабатываются яйцеклетки. Результатом этой серии опытов стала радиоактивная передозировка и даже радиоактивные ожоги многих заключенных.

С зимы 1943 года по осень 1944 в концлагере Бухенвальд проводились опыты по воздействию на человеческий организм различных ядов. Их подмешивали в еду заключенным и наблюдали за реакцией. Некоторым жертвам давали умереть, некоторых убивали охранники на различных этапах отравления, что давало возможность провести вскрытие и проследить как постепенно распространяется яд и воздействует на организм. В этом же лагере велись поиски вакцины против бактерий сыпного тифа, желтой лихорадки, дифтерии, оспы, для чего узников сначала вакцинировали экспериментальными вакцинами, а затем заражали болезнью.

Анастасия Спирина 13.04.2016

Врачи Третьего Рейха
Какие опыты ставились над заключенными нацистских концентрационных лагерей смерти ради научных открытий

Девятого декабря 1946 г. в городе Нюрнберг начинается т.н. Нюрнбергский процесс по делу врачей. На скамье подсудимых - врачи и юристы, которые проводили медицинские опыты над заключёнными трудовых лагерей СС. Двадцатого августа 1947 г. суд вынес решение: 16 из 23 человек были признаны виновными, семеро из них приговорены к смертной казни. В обвинительном заключении говорится о “преступлениях, которые включали убийства, зверства, жестокость, пытки и другие бесчеловечные акты”.

Анастасия Спирина разобрала архивы СС и выяснила, за что именно осудили нацистских врачей.

Письмо

Из письма бывшего заключённого В. Клинга от 4 апреля 1947 г. к фрейлейн Фровайн, сестре оберштурмфюрера СС Эрнста Фровайна, который с июля 1942 по март 1943 гг. был в концлагере Саксенхаузен заместителем первого лагерного врача, а позже - гауптштурмфюрером СС и адъютантом имперского руководителя медиков Конти.

“То, что мой брат был эсэсовцем, не является его виной, его втянули. Он был хорошим немцем и хотел выполнить свой долг. Но никогда не мог он считать своим долгом участвовать в этих преступлениях, о которых мы узнали только теперь.”

Я верю в искренность Вашего ужаса и в не меньшую искренность Вашего негодования. С точки зрения реальных фактов следует констатировать: несомненно верно, что Ваш брат из организации гитлерюгенд, в которой он являлся активистом, был “втянут” в СС. Утверждение о его “невиновности” было бы справедливо только в том случае, если бы это произошло против его воли. Но это, конечно, было не так. Ваш брат был “национал-социалистом”. Субъективно он не был приспособленцем, а, напротив, был убежден, конечно, в правильности своих идей и действий. Он мыслил и действовал так, как мыслили и действовали в Германии сотни тысяч людей его поколения и его происхождения.”…” Он был неплохим хирургом и любил свою специальность. Он обладал также качеством, которое в Германии - из-за его редкости среди носивших форму - называли “гражданским мужеством”. “…”

Я читал в его глазах и слышал из его уст о том, что впечатление, которое на него произвели эти люди, сначала привело его в смятение. Все они были более интеллигентными, относились друг к другу более товарищески, зачастую в страшно тяжелом положении проявляли себя более мужественными, нежели окружавшие его пропойцы - эсэсовцы. “…” В заключённом он видел - “в частном порядке” - “доброго малого”.”…” Было ясно, что за этой гранью преданный своему “фюреру” и своим руководителям офицер СС Фровайн отбросил бы деликатность. Здесь наступало раздвоение сознания.”…”

Кто надевал эсэсовский мундир, тот записывался в преступники. Он прятал и душил всё человеческое, что когда-то в нём было. Для оберштурмфюрера Фровайна эта неприятная сторона его деятельности как раз и была “долгом”. Это был долг не только “хорошего”, но и “лучшего” немца, ибо последний состоял в СС.

Борьба с заразными болезнями

“Так как опыты на животных не дают возможности получить достаточно полную оценку, эксперименты должны быть проведены на людях.”

В октябре 1941 г. в Бухенвальде создаётся блок 46 с названием “Испытательная станция по сыпному тифу. Отделение по исследованию сыпного тифа и вирусов» под руководством Института гигиены войск СС в Берлине. В период с 1942 по 1945 гг. для этих экспериментов было использовано более 1000 заключённых, не только из лагеря Бухенвальд, но и из других мест. До прибытия в блок 46 никто не знал, что они станут подопытными лицами. Отборы для экспериментов проводились согласно заявке, направлявшейся в бюро коменданта лагеря, а исполнение передавали лагерному врачу.

Блок 46 являлся не только местом для проведения экспериментов, но и, собственно, фабрикой для производства вакцин против брюшного и сыпного тифа. Для изготовления вакцин против сыпного тифа были нужны культуры бактерий. Однако это не было безусловно необходимо, так как в институтах такие опыты производятся без выращивания самих культур бактерий (исследователи находят тифозных больных, у которых можно взять кровь для исследования). Здесь было совсем по-иному. С целью сохранить бактерии в активном состоянии, чтобы постоянно иметь биологический яд для последующих инъекций, культуры риккетсий переносились с больного на здорового путём внутривенных инъекций зараженной крови. Таким образом там сохранялись двенадцать различных культур бактерий, обозначенных начальными буквами Бу - Бухенвальд, и идут от “Бухенвальд 1” до “Бухенвальд 12”. Ежемесячно таким образом заражалось от четырёх до шести человек, и большинство из них умирали в результате этого заражения.

Вакцины, использовавшиеся немецкой армией, производились не только в блоке 46, но получались из Италии, Дании, Румынии, Франции и Польши. Здоровые заключённые, физическое состояние которых посредством специального питания доводилось до физического уровня солдата вермахта, применялись для определения действенности различных сыпнотифозных вакцин. Все подопытные лица делились на контрольные и подопытные объекты. Подопытным объектам делали прививки, а контрольным объектам, напротив, прививок не делали. Затем все объекты по соответствующему эксперименту подвергались внедрению тифозных бацилл различными способами: их вводили подкожно, внутримышечно, внутривенно и скарификационно. Определялась инфицирующая доза, которая могла вызвать у подопытного развитие инфекции.

В блоке 46 висели большие доски, где велись таблицы, на которые вносились результаты серий опытов с различными вакцинами и температурные кривые, по которым можно было проследить, как развивалась болезнь и насколько вакцина могла сдержать её развитие. На каждого заводилась история болезни.

Через четырнадцать дней (максимальный инкубационный период) люди из контрольной группы умирали. Заключённые, которым были сделаны различные предохранительные прививки, умирали в различные сроки в зависимости от качества самих вакцин. Как только эксперимент можно было считать завершённым, оставшиеся в живых, в соответствии с традицией блока 46, ликвидировались обычным способом ликвидации в лагере Бухенвальд - путём укола 10 см ³ фенола в область сердца.

В Освенциме проводились опыты для определения существования природного иммунитета против туберкулёза, разработки вакцин, практиковалось проведение химиопрофилактики такими препаратами, как нитроакридин и рутеноль (комбинация первого препарата с сильнодействующей мышьяковой кислотой). Испробовался такой метод, как создание искусственного пневмоторакса. В Нойегамме некий доктор Курт Хейсмайер стремился опровергнуть, что туберкулёз был инфекционным заболеванием, утверждая, что только “изнеможденный” организм был восприимчив к такой инфекции и больше всего восприимчивость была у “расово низшего организма евреев”. Двумстам испытуемым вводились живые микобактерии туберкулёза в лёгкие, а у двадцати еврейских детей, заражённых туберкулёзом, были удалены подмышечные лимфатические узлы для их гистологического исследования, что оставляло уродующие шрамы.

Проблему с эпидемиями туберкулёза нацисты решали радикально: с мая 1942 по январь 1944 гг. все поляки, у которых обнаруживались открытые и неизлечимые, по решению официальной комиссии, формы туберкулёза, были изолированы или убиты под предлогом защиты здоровья немцев в Польше.

Примерно с февраля 1942 до апреля 1945 гг. в Дахау исследовали методы лечения малярии на более чем 1000 заключённых. Здоровые заключённые в специальных помещениях подвергались укусам заражённых комаров или инъекциям экстракта слюнных желез комаров. Доктор Клаус Шиллинг надеялся таким образом создать вакцину от малярии. Исследовался противопротозойный препарат акрихин.

Подобные опыты проводились и с другими инфекционными заболеваниями, такими как жёлтая лихорадка (в Заксенхаузене), оспа, паратиф А и Б, холера и дифтерия.

Активное участие в экспериментах принимали промышленные концерны того времени. Из них особую роль сыграл немецкий концерн IG Farben (одной из дочерних компаний которого является ныне существующая фармацевтическая компания Bayer). Научные представители данного концерна выезжали в концентрационные лагеря для проверки эффективности новых видов своей продукции. Также IG Farben производила в годы войны табун, зарин и Циклон Б, который в основном (около 95%) применялся для дезинсекционных целей (ликвидации вшей - переносчиков многих инфекционных заболеваний, того же тифа), но это не мешало его использовать и для уничтожения в газовых камерах.

В помощь военным

“Людей, которые всё ещё отвергают эти опыты над людьми, предпочитая, чтобы из-за этого доблестные германские солдаты умирали от последствий переохлаждения, я рассматриваю как предателей и государственных изменников, и я не остановлюсь перед тем, чтобы назвать имена этих господ в соответствующих инстанциях.”

— Рейхсфюрер СС Г. Гиммлер

Эксперименты для военно-воздушных сил начались в мае 1941 г. в Дахау под покровительством Генриха Гиммлера. Нацистские врачи считали “военную необходимость” достаточным основанием для чудовищных экспериментов. Они оправдывали свои действия, говоря, что заключенные были приговорены к смерти в любом случае.

Руководил экспериментами доктор Зигмунд Рашер.

Заключённый в ходе эксперимента в барокамере теряет сознание, а затем умирает. Дахау, Германия, 1942 г.

В первой серии экспериментов на двухстах заключённых исследовали изменения, происходящие с организмом под действием низкого и высокого атмосферного давления. Используя барокамеру, учёные имитировали условия (температуру и номинальное давление), в которых находится лётчик при разгерметизации кабины на высотах до 20000 м. Затем проводилось вскрытие жертв, при котором обнаруживалось, что при резком снижении давления в кабине пилота растворённый в тканях азот начинал выделяться в кровь в виде воздушных пузырьков. Это приводило к закупорке сосудов различных органов и развитию декомпрессионной болезни.

В августе 1942 г. начались опыты по переохлаждению, вызванные вопросом о спасении лётчиков, сбитых огнём противника в ледяных водах Северного моря. Подопытные лица (около трёхсот человек) помещались в воду температурой от +2 ° до +12°Св полном зимнем и летнем комплекте снаряжения лётчика. В одной серии опытов затылочная область (проекция ствола мозга, где находятся жизненно важные центры) находилась вне воды, в то время как в другой серии опытов затылочная область была погружена в воду. Электрическим способом замерялась температура в желудке и в прямой кишке. Смертельные случаи имели место, только если затылочная область подвергалась переохлаждению вместе с телом. Когда температура тела при этих опытах достигала 25°С, подопытный неизбежно умирал, несмотря на все попытки спасения.

Также возникал вопрос о лучшем методе спасения переохлаждённых. Было испробовано несколько методов: нагревание лампами, орошение желудка, мочевого пузыря и кишечника горячей водой и т.д. Лучшим способом оказалось помещение пострадавшего в горячую ванну. Эксперименты проводились следующим образом: 30 раздетых людей находились вне помещения в течение 9-14 часов, до достижения температуры тела 27-29°С. Затем они помещались в горячую ванну и, несмотря на частично отмороженные руки и ноги, пациент полностью согревался в течение не более одного часа. Смертельных случаев в данной серии опытов не было.

Жертву нацистского медицинского эксперимента погружают в ледяную воду в концентрационном лагере Дахау. Доктор Рашер наблюдает за экспериментом. Германия, 1942 г.

Интерес был и к способу согревания животным теплом (теплом животных или человека). Подопытные лица переохлаждались в холодной воде различной температуры (от +4 до +9°С). Извлечение из воды производилось, когда температура тела опускалась до 30°С. При этой температуре испытуемые всегда были без сознания. Группа подопытных укладывались в постель между двумя голыми женщинами, которые должны были как можно теснее прижиматься к охлаждённому человеку. Затем эти три лица укрывались одеялами. Выяснилось, что согревание животным теплом протекало очень медленно, но возвращение сознания наступало раньше, чем при других методах. Раз придя в сознание, люди больше уже его не теряли, а быстро усваивали своё положение и тесно прижимались к голым женщинам. Подопытные лица, физическое состояние которых допускало половой контакт, согревались заметно быстрее, этот результат можно сравнить с согреванием в горячей ванне. Был сделан вывод, что отогревание сильно охлаждённых людей животным теплом может быть рекомендовано только в тех случаях, в которых не имеется в распоряжении других возможностей отогревания, а также для слабых индивидуумов, которые плохо переносят массированную подачу тепла, например, для грудных детей, которые лучше всего отогреваются у тела матери с дополнением согревающими бутылками. Результаты своих экспериментов Рашер представил в 1942 г. на конференции “Медицинские проблемы, возникающие на море и зимой”.

Полученные в ходе экспериментов результаты остаются востребованными, так как повтор данных экспериментов в наше время невозможен. Доктор Джон Хейворд, эксперт гипотермии, заявлял: “Я не хочу использовать эти результаты, но нет других и не будет других в этическом мире”. Сам Хейворд в течение нескольких лет проводил эксперименты на добровольцах, но он никогда не позволял температуре тела участников опускаться ниже 32,2 ° С. Эксперименты нацистских врачей позволили добиться цифры в 26,5 ° С и ниже.

С июля по сентябрь 1944 г. на 90 цыганских заключенных были проведены эксперименты по созданию методов опреснения морской воды , руководил которыми доктор Ганс Эппингер. С убъекты были лишены всякой пищи, им давалась только химически обработанная морская вода по методу самого Эппингера. Эксперименты вызывали тяжёлую степень обезвоживания и впоследствии - органную недостаточность и смерть в течение 6-12 дней. Цыгане были настолько глубоко обезвожены, что некоторые из них облизывали полы после того, как они были помыты, чтобы получить хоть каплю пресной воды.

Когда Гиммлер обнаружил, что причиной смерти большинства солдат СС на поле боя была кровопотеря, он отдал приказ доктору Рашеру разработать коагулянт крови для введения немецким солдатам перед тем, как они отправятся на войну. В Дахау Рашер проверил свой запатентованный коагулянт, наблюдая скорость капель крови, сочащихся из культей после ампутации конечностей, у живых и находящихся в сознании заключённых.

Кроме этого, разрабатывался действенный и быстрый способ индивидуального умерщвления заключённых. В начале 1942 г. немцы проводили опыты по введению шприцем воздуха в вены. Они хотели установить, какое количество сжатого воздуха могло быть введено в кровь, не вызывая эмболии. Также применялись внутривенные инъекции масла, фенола, хлороформа, бензина, цианида и перекиси водорода. Позднее обнаружили, что смерть наступала быстрее, если инъекции фенола производились в область сердца.

Декабрь 1943 г. и сентябрь-октябрь 1944 г. отличились проведением опытов с целью изучения влияния различных ядов. В Бухенвальде яды добавляли в продукты питания заключённых, в лапшу либо суп, и наблюдали за развитием клиники отравления. В Заксенхаузене были проведены опыты над пятью приговоренными к смерти с пулями калибром 7,65 мм, наполненными аконитиннитратом в кристаллической форме. В каждого из подопытных было произведено по выстрелу в верхнюю часть левого бедра. Смерть наступала через 120 минут после выстрела.

Фото ожога фосфорной массой.

Сбрасываемые на Германию фосфорно-каучуковые зажигательные бомбы наносили гражданскому населению и солдатам ожоги, раны от которых плохо заживали. По этой причине с ноября 1943 г. по январь 1944 г. были проведены опыты для проверки эффективности фармацевтических препаратов в лечении ожогов фосфором, которые должны были облегчить их рубцевание. Для этого подопытным искусственно наносились ожоги фосфорной массой, которая была взята из найденной под Лейпцигом английской зажигательной бомбы.

В период с сентября 1939 г. по апрель 1945 г., в разное время, в Заксенхаузе, Нацвейлере и других концлагерях были проведены опыты по исследованию наиболее эффективного лечения ран, вызванных ипритом, также известного под названием горчичный газ.

В 1932 г. IG Farben была поставлена задача найти такой краситель (один из главных продуктов, производимых конгломератом), который мог бы выступать в качестве антибактериального препарата. Такой препарат был найден - пронтозил, первый из представителей сульфаниламидов и первый антимикробный препарат до эры антибиотиков. Впоследствии он был испытан в опытах директором Института патологии и бактериологии компании Bayer Герхардом Домагком, который в 1939 г. получил Нобелевскую премию в области физиологии и медицины.

Фотография изуродованной шрамами ноги выжившей из Равенсбрюка, польской политической заключенной Елены Хегиер, которая была подвергнута медицинским экспериментам в 1942г.

Проверить эффективность сульфаниламидов и других препаратов в качестве лечения инфицированных ран на людях довелось с июля 1942 г. по сентябрь 1943 г. в женском концлагере Равенсбрюк. Раны, намеренно нанесённые подопытным, были заражены бактериями: стрептококками, возбудителями газовой гангрены и столбняка. Для избежания распространения инфекции с обоих краёв раны перевязывались кровеносные сосуды. Для моделирования ран, полученных в результате боевых действий, доктор Герта Оберхойзер помещала в раны подопытных древесную стружку, грязь, ржавые гвозди, осколки стекла, что существенно ухудшало течение раны и её заживление.

В Равенсбрюке также проводились серии экспериментов по пересадке костей, регенерации мышц и нервов, бесполезных попыток трансплантации конечностей и органов с одних жертв на других.

Из письма В. Клинга:

Эсэсовские врачи, которых мы знали, были палачами, до невозможности дискредитировавшими профессию врача. Все они были циничными убийцами огромной массы людей. Награды и повышения производились в зависимости от количества их жертв. Нет ни одного врача СС, который, работая в концлагерях, получил свои награды за свою действительную врачебную деятельность. “…”

Кто кого, чёрт возьми, вёл или совращал? “Фюрер”, чёрт или некий бог?

Правда ли, что “вовне” никто не знал об этих преступлениях внутри и за стенами лагерей? Непритязательная правда состоит в том, что миллионы немцев, отцы и матери, сыновья и сёстры, не видели ничего преступного в этих преступлениях. Миллионы других совершенно ясно понимали это, но делали вид, что ничего не знают,

и это чудо им удавалось. Те же самые миллионы ужасаются теперь убийце четырёх миллионов, [Рудольфу] Гессу, спокойно заявившему перед судом, что он уничтожил бы в газовой камере и своих ближайших родственников, если бы ему приказали.

Зигмунд Рашер был схвачен в 1944 г. по обвинению в обмане немецкой нации и этапирован в Бухенвальд, откуда потом был переведён в Дахау. Там он был убит выстрелом в затылок неизвестным за сутки до освобождения лагеря союзниками.

Герта Оберхауэр была судима в Нюрнберге и приговорена к 12 годам тюрьмы за преступления против человечности и военные преступления.

Ганс Эпингер покончил с собой за месяц до Нюрнбергского процесса.

Продолжение следует

Если вы нашли опечатку, выделите её и нажмите Ctrl+Enter

Фашистская Германия, кроме того, что начала Вторую Мировую войну, еще и печально известна своими концентрационными лагерями, а также теми, ужасами, что там происходили. Ужас нацистской лагерной системы состоял не только в терроре и произволе, но и в тех, колоссальных по масштабам, опытам над людьми, что там проводились. Научные исследования были организованы с размахом, а цели их были настолько разнообразными, что потребуется много времени, чтобы хотя бы назвать их.

В немецких концлагерях на живом «человеческом материале» проводилась проверка научных гипотез и отработка разнообразных биомедицинских технологий. Военное время диктовало свои приоритеты, поэтому врачей прежде всего интересовало практическое применение научных теорий. Так, например, исследовалась возможность сохранения работоспособности людей в условиях чрезмерных нагрузок, переливание крови с разными резус-факторами, проводились испытания новых лекарств.

Среди этих чудовищных экспериментов можно назвать испытания давлением, эксперименты по гипотермии, разработка вакцины против тифа, эксперименты с малярией, газом, морской водой, ядами, сульфаниламидом, опыты по стерилизации и многие другие.

В 1941 году были проведены опыты с гипотермией. Руководил ими доктор Рашер под непосредственным контролем Гиммлера. Опыты проводились в два этапа. На первом этапе выясняли, какую температуру и как долго может выдержать человек, а второй этап заключался в определении способов восстановления человеческого организма после обморожения. Для проведения таких экспериментов узников вывозили зимой без одежды на целую ночь или помещали в ледяную воду. Опыты по гипотермии проводились исключительно на мужчинах, чтобы смоделировать условия, в которых находились немецкие солдаты на Восточном фронте, поскольку нацисты были плохо подготовлены к зимнему периоду времени. Так, например, в одном из первых опытов пленных опускали в емкость с водой, температура которой составляла от 2 до 12 градусов, в костюмах летчиков. При этом на них надевали спасательные жилеты, которые удерживали их на плаву. В результате проведенного эксперимента, Рашер установил, что попытки вернуть к жизни человека, попавшего в ледяную воду, равны практически нулю, если был переохлажден мозжечок. Это послужило причиной разработки специального жилета с подголовником, который прикрывал затылок и не давал задней части головы погружаться в воду.

Тот же доктор Рашер в 1942 году начал проводить опыты над заключенными, используя изменения давления. Таким образом, врачи пытались установить, какое давление воздуха способен выдержать человек, и какое время. Для проведения эксперимента использовали специальную барокамеру, в которой регулировалось давление. Одновременно в ней находилось 25 человек. Цель этих экспериментов заключалась в том, чтобы помочь пилотам и парашютистам, находящимся на большой высоте. Согласно одному из докладов доктора, опыт проводился над 37-летним евреем, который был в хорошей физической форме. Через полчаса после начала опыта он умер.

В эксперименте приняли участие 200 пленных, из них 80 умерли, остальные были просто убиты.

Фашисты вели также и крупномасштабную подготовку к использованию бактериологического . Упор в основном делался на быстротекущие болезни, чуму, сибирскую язву, тиф, то есть такие заболевания, которые в короткие сроки могли вызвать массовые заражения и гибель противника.

В Третьем Рейхе имелись большие запасы бактерий сыпного тифа. В случае массового их использования необходимо было разработать вакцину для обеззараживания немцев. По поручению правительства, разработкой вакцины против тифа занялся доктор Пол. Первыми, кто испытал на себе действие вакцин, стали узники Бухенвальда. В 1942 году там заразили тифом 26 цыган, которых перед этим вакцинировали. В итоге 6 человек умерли от прогрессирования болезни. Такой результат не удовлетворил руководство, поскольку смертность была высокой. Поэтому исследования были продолжены и в 1943 году. А уже на следующий год усовершенствованная вакцина вновь была опробована на людях. Но в этот раз жертвами вакцинации стали узники лагеря Нацвейлер. Проводил опыты доктор Кретьен. Для эксперимента было отобрано 80 цыган. Их заражали тифом двумя способами: с помощью уколов и воздушно-капельным путем. Из всего количества подопытных заразилось всего 6 человек, однако даже такому небольшому количеству не оказали никакой медицинской помощи. В 1944 году все 80 человек, которые были задействованы в эксперименте, либо умерли от болезни, либо были расстреляны надсмотрщиками концлагеря.

Кроме того, в том же Бухенвальде проводились и другие жестокие опыты над узниками. Так, в 1943-1944 годах там проводились эксперименты с зажигательными смесями. Целью их было решение проблем, связанных с взрывами бомб, когда солдаты получали ожоги фосфором. В основном для этих экспериментов использовали русских пленных.

Здесь же проводились эксперименты с половыми органами, для того, чтобы выявить причины гомосексуализма. В них задействовали не только гомосексуалистов, но и мужчин традиционной ориентации. Одним из экспериментов была пересадка половых органов.

Также в Бухенвальде проводились опыты по заражению пленных желтой лихорадкой, дифтерией, оспой, а также использовали отравляющие вещества. Так, например, для изучения эффекта воздействия ядов на человеческий организм, их добавляли в пищу заключенным. В результате часть жертв умирала, а часть была немедленно расстреляна для проведения вскрытия. В 1944 году всех участников этого эксперимента расстреляли, используя пули с ядом.

В концлагере Дахау также была проведена серия экспериментов. Так, еще в 1942 году часть узников в возрасте от 20 до 45 лет заразили малярией. Всего было заражено 1200 человек. Разрешение на проведение эксперимента было получено руководителем доктором Плетнером непосредственно от Гиммлера. Жертв кусали малярийные комары, а, кроме того, им вливали еще и споровики, которые брали из москитов. Для лечения использовался хинин, антипирин, пирамидон, а также особый лекарственный препарат, который носил название «2516-Беринг». В результате примерно 40 человек умерли от малярии, около 400 – погибли от осложнений после болезни, а еще часть умерла от чрезмерных доз медикаментов.

Здесь же, в Дахау, в 1944 году, проводились эксперименты по превращению морской воды в питьевую. Для опытов использовали 90 цыган, которых полностью лишили пищи и заставляли пить только морскую воду.

В концлагере Аушвиц проводились не менее жуткие эксперименты. Так, в частности, на протяжении всего периода войны там проводились опыты по стерилизации, целью которых было выявление быстрого и эффективного способа стерилизации большого количества людей без больших временных и физических затрат. За время эксперимента было стерилизовано тысячи человек. Процедура проводилась при помощи хирургического вмешательства, рентгена и различных лекарственных препаратов. Вначале использовались уколы с йодом или нитратом серебра, но такой способ имел большое количество побочных эффектов. Поэтому боле предпочтительным было облучение. Ученые установили, что определенное количество рентгеновских лучей может лишить человеческий организм вырабатывать яйцеклетки и сперму. В ходе проведения экспериментов большое количество заключенных получили радиационные ожоги.

Особой жестокостью отличались опыты с близнецами, которые проводил доктор Менгеле в концлагере Освенцим. До войны он занимался вопросами генетики, поэтому близнецы были ему особенно "интересны".

Менгеле самолично сортировал «человеческий материал»: наиболее интересных, по его мнению, отправляли на опыты, менее выносливых – на трудовые работы, а остальных – в газовую камеру.

В эксперименте было задействовано 1500 пар близнецов, из которых только 200 остались в живых. Менгеле проводил опыты по изменению цвета глаз, делая инъекции химических препаратов, в результате чего наступала полная или временная слепота. Кроме того, он сделал попытку «создания сиамских близнецов», сшив близнецов. Кроме того, он проводил эксперименты с заражением одного из близнецов инфекцией, после чего проводил вскрытия обоих, чтобы сравнить пораженные органы.

Когда советские войска подходили к Освенциму, доктору удалось бежать в Латинскую Америку.

Не обошлось без экспериментов и еще в одном немецком концлагере – Равенсбрюк. В экспериментах использовали женщин, которым вводили бактерии столбняка, стафилококка, газовой гангрены. Целью опытов было определение эффективности сульфаниламидных препаратов.

Узницам делали надрезы, куда помещали осколки стекла или металла, а затем подсаживали бактерии. После заражения за подопытными тщательно следили, записывая изменения температуры и других признаков заражения. Кроме того, здесь проводились опыты по трансплантологии и травматологии. Женщин намеренно калечили, а чтобы было удобнее следить за процессом заживления, - вырезали участки тела до кости. Более того, нередко им ампутировали конечности, которые затем отвозили в соседний лагерь и пришивали другим узникам.

Мало того, что нацисты издевались над заключенными концлагерей, так они еще и над «истинными арийцами» опыты проводили. Так, недавно было обнаружено большое захоронение, которое вначале приняли за скифские останки. Однако позже удалось установить, что в могиле были немецкие солдаты. Находка привела в ужас археологов: часть тел была обезглавлена, у других были распилены берцовые кости, у третьих - имелись отверстия вдоль позвоночника. Также было установлено, что при жизни на людей воздействовали химическими препаратами, а также во многих черепах были отчетливо видны разрезы. Как позже выяснилось, это были жертвы экспериментов «Аненербе», - тайной организации Третьего Рейха, которая занималась созданием сверхчеловека.

Поскольку сразу было очевидно, что проведение подобных экспериментов будет связано с большим количеством жертв, Гиммлер взял на себя ответственность за все смерти. Он не считал все эти ужасы убийством, поскольку, по его словам, узники концлагерей – это не люди.

Медицинские эксперименты

В период недолго просуществовавшего в Европе "нового порядка" немцы
совершили деяния, порожденные скорее обыкновенным садизмом, нежели жаждой
массовых убийств. Только для психиатра существует, пожалуй, разница между
этими двумя пагубными страстями, хотя конечный результат в первом случае
отличался от второго лишь масштабами уничтожения людей.

Медицинские эксперименты нацистов как раз и являются примером такого
садизма, поскольку использование заключенных концлагерей и военнопленных в
качестве подопытных животных едва ли обогатило науку. Эти ужасные деяния,
которыми не может гордиться немецкая медицина. И хотя проводили
"эксперименты" что-то около 200 шарлатанствующих живодеров, часть из которых
занимали весьма ответственное положение в медицинских кругах, их преступная
деятельность была известна тысячам ведущих медиков рейха, но ни один, как об
этом свидетельствуют документы, не выразил открыто хотя бы малейшего
протеста {В том числе и самый известный в Германии хирург д-р Фердинанд
Зауэрбрух, хотя позднее он стал антифашистом и сотрудничал с силами
Сопротивления. В мае 1943 года Зауэрбрух присутствовал в берлинской
военно-медицинской академии на лекции, прочитанной двумя отъявленными
врачами-убийцами - Карлом Гебхардтом и Фрицем Фишером об экспериментах по
провоцированию газовой гангрены у пленных. Единственным возражением
Зауэрбруха на этой лекции было замечание, что "хирургия лучше
сульфаниламида". Профессор Гебхардт был приговорен к смерти на известном
"Процессе врачей" и повешен 2 июня 1948 года. Д-р Фишер был приговорен к
пожизненному заключению. - Прим. авт.}.
Евреи были не единственными жертвами убийств подобного рода. Нацистские
врачи проводили опыты над русскими военнопленными, над узниками концлагерей,
над мужчинами и женщинами, даже над немцами. "Эксперименты" были весьма
разнообразными. Испытуемых помещали в барокамеры и проверяли на них высотные
режимы до тех пор пока у них не останавливалось дыхание. Им впрыскивали
смертельные дозы микробов тифа и гепатита. Над ними проводили опыты "по
замораживанию" в ледяной воде или выводили обнаженными на мороз, пока они не
замерзали. На них испытывалось действие отравленных пуль, а также иприта. В
концлагере для женщин Равенсбрюк сотням польских девушек - "подопытных
крольчих", как их называли, - умышленно наносили раны и доводили до
гангрены, на других же проводили "эксперименты" по пересадке костей. В Дахау
и Бухенвальде отбирали цыган и проверяли на них, сколько и каким образом
может прожить человек, питаясь соленой водой. Во многих лагерях широко
проводились опыты по стерилизации мужчин и женщин, поскольку, как писал
Гиммлеру эсэсовский терапевт д-р Адольф Покорны, "врага необходимо не только
победить, но и искоренить". В тех случаях, когда его не нужно убивать, - а
потребность в рабочей силе, как уже мы имели возможность убедиться, к концу
войны ставила под вопрос целесообразность уничтожения людей - его следует
"лишить возможности воспроизводить себя". В сущности, как сообщал Гиммлеру
д-р Покорны, ему удалось найти подходящие средства для этой цели - растение
Caladium seguinum, которое, по его словам, обеспечивало длительную
стерильность.
"Сама по себе мысль о том, - писал добрый доктор фюреру СС, - что три
миллиона большевиков, находящихся сейчас в немецком плену, могут быть
стерилизованы и в то же время будут пригодны для работы, открывает далеко
идущие перспективы".
Еще одним немецким доктором, открывшим "далеко идущие перспективы", был
профессор Август Хирт, руководитель Института анатомии при Страсбургском
университете. Область его интересов несколько отличалась от предметов
исследования его коллег, о чем он поведал адъютанту Гиммлера
генерал-лейтенанту войск СС Рудольфу Брандту в письме, написанном в канун
рождества 1941 года:
"В нашем распоряжении находится большая коллекция черепов почти всех
рас и народов. Однако мы располагаем лишь очень небольшим числом черепов
еврейской расы... Война на Востоке представляет нам благоприятную
возможность восполнить этот пробел. С получением черепов
еврейско-большевистских комиссаров, которые представляют собой прототип
наиболее отталкивающих, но характерных человекоподобных существ, мы получим
возможность обрести необходимый научный материал".
Профессор Хирт не имел в виду черепа "еврейско-большевистских
комиссаров", так сказать, уже препарированные. Он предлагал вначале измерить
черепа у живых. Затем, после умерщвления еврея - при этом голова не должна
быть повреждена - врач отделит ее от туловища и поместит в герметически
закрытом контейнере. После этого д-р Хирт приступит к дальнейшим научным
исследованиям. Гиммлер был очень доволен. Он дал указание обеспечить
профессора Хирта всем необходимым для исследовательской работы. И его
обеспечили. Ответственным поставщиком "научного материала" являлся довольно
примечательный нацист по имени Вольфрам Сивере, который неоднократно
выступал в качестве свидетеля на основном процессе в Нюрнберге, а затем в
качестве обвиняемого {Он был приговорен к смертной казни и повешен. - Прим.
авт.} на "Процессе врачей". Бывший книготорговец Сивере дослужился до чина
полковника войск СС и секретаря-исполнителя в Институте исследований
наследственности, одном из нелепых "культурных" учреждений, созданных
Гиммлером для исследований в сфере его многочисленных безумных идей. По
показаниям Сиверса, там имелось 50 научных учреждений, одно из которых
именовалось Институтом военно-научных изысканий, и возглавлял его все тот же
Сивере. Это был человек чем-то похожий на Мефистофеля, с хитрым прищуром
глаз и густой иссиня-черной бородой. В Нюрнберге его окрестили нацистской
Синей Бородой по сходству с известным персонажем. Подобно многим другим
участникам этой истории, он вел обстоятельный дневник, который, как и его
переписка, сохранился и помог ему покончить жизнь на виселице.
К июню 1943 года Сиверсу удалось отобрать в Освенциме мужчин и женщин,
скелеты которых должны были послужить впоследствии "для научных обмеров",
проводимых д-ром Хиртом, профессором Страсбургского университета. "Всего, -
докладывал Сивере, - подверглись обработке 115 человек, включая 79 евреев,
30 евреек, 4 азиатов и 2 поляков". Одновременно он дал заявку в главное
управление СС в Берлине на транспортировку отобранных "для обработки" из
Освенцима в концлагерь Натцвейлер, близ Страсбурга. В ходе перекрестного
допроса в Нюрнберге английский прокурор спросил, что означает слово
"обработка".
- Антропологические измерения, - ответил Сивере.
- То есть, прежде чем их убивали, проводился антропологический обмер? И
это все, для чего они требовались, не так ли?
- Затем делались слепки, - добавил Сивере.
О том, что следовало далее, рассказал капитан войск СС Йозеф Крамер,
убийца с большим опытом, приобретенным в Освенциме, Маутхаузене, Дахау и
других концлагерях. Заслужив недолговечную славу Бельзенского Зверя, он был
впоследствии приговорен английским судом в Люнебурге к смертной казни.
"Профессор Хирт из Страсбургского института анатомии известил меня об
эшелоне заключенных, следующем из Аушвица. Он сообщил, что они будут
умерщвлены в газовых камерах концлагеря Натцвейлер. После этого тела будут
доставлены в институт анатомии в его распоряжение. Он передал мне
пол-литровую бутылку, заполненную примерно наполовину какими-то кристаллами
(думаю, это были соли цианида), и объяснил примерную дозировку, которую
надлежит применять для отравления прибывающих из Аушвица.
В начале августа 1943 года я принял 80 заключенных, которые подлежали
умерщвлению с помощью кристаллов, переданных мне Хиртом. Однажны ночью на
небольшой автомашине я повез к газовой камере примерно 15 человек - первую
партию. Я сообщил женщинам, что для прохождения дезинфекции им нужно войти в
камеру. Конечно, я не сказал, что там их отравят газом".
К этому времени нацисты уже усовершенствовали технологию отравления
газом.
"При помощи нескольких солдат СС, - продолжал Крамер, - я заставил
женщин раздеться донага и в таком виде затолкал их в газовую камеру.
Когда дверь захлопнулась, они начали кричать. Через небольшую трубу...
я высыпал в камеру нужное количество кристаллов и стал наблюдать в смотровое
отверстие за происходящим в камере. Женщины дышали примерно еще полминуты,
затем попадали на пол. Потом, выключив вентиляцию, я открыл дверь и увидел
безжизненные тела, испачканные экскрементами".
Капитан Крамер показал, что он несколько раз повторял эту процедуру,
пока все 80 заключенных не были умерщвлены. После этого трупы были переданы
профессору Хирту, как и требовалось. Допрашивавшие задали Крамеру вопрос,
что он чувствовал в это время. Крамер дал ответ, который невозможно забыть и
который проливает свет на явление, характерное для третьего рейха, но
казавшееся непостижимым для нормального человека:
"У меня не было никаких чувств при выполнении этих акций, так как я
получил приказ ликвидировать 80 заключенных только что изложенным мною
способом.
Именно так, между прочим, я был обучен действовать".
Другой свидетель описал, что происходило далее. Его имя Анри Эрипьер
(француз, работавший в качестве ассистента в институте анатомии, в
лаборатории профессора Хирта, вплоть до вступления в Страсбург войск
союзников).
"Первая партия, полученная нами, включала трупы 30 женщин... Тела были
еще теплые. Глаза были открыты и блестели. Красные, налитые кровью, они
вылезли из орбит. Следы крови были видны около носа и вокруг рта. Но никаких
признаков трупного окоченения не наблюдалось".
Эрипьер заподозрил, что они были умерщвлены умышленно, и тайно записал
их личные номера, вытатуированные на левой руке. Затем поступили еще две
партии общим числом 56 трупов в точно таком же состоянии. Их заспиртовали
под непосредственным руководством д-ра Хирта. Однако профессор проявлял
признаки беспокойства в связи со всем этим делом. "Анри, - сказал он
Эрипьеру, - если не сможешь держать язык за зубами, станешь одним из них".
Тем не менее д-р Хирт продолжал руководить работой. Как свидетельствует
переписка Сиверса, профессор отделял головы и, по его словам, собрал
коллекцию черепов, никогда дотоле не существовавшую. Но вскоре возникли
определенные трудности и, услышав о них из уст Хирта, ведь Сивере никогда не
был специалистом в медицине, тем более в анатомии, шеф Института
исследований наследственности доложил о них 5 сентября 1944 года Гиммлеру:
"Ввиду широких масштабов научных исследований обработка трупов еще не
завершена. Чтобы обработать еще 80 трупов, потребуется определенное время".
А время уходило. Наступавшие американские и французские войска
приближались к Страсбургу. Хирт запросил "указаний относительно судьбы
коллекции".
"От трупов можно было бы отделить мягкие ткани, с тем чтобы исключить
их опознавание, - докладывал Сивере в штаб от имени д-ра Хирта. - Однако это
означает, что по крайней мере часть работы была проделана впустую и что эта
уникальная коллекция утрачена для науки, поскольку сделать впоследствии
гипсовые слепки будет невозможно.
Как таковая коллекция скелетов не привлечет к себе внимания. Можно
объявить, что мягкие ткани были оставлены французами еще до того, как
институт анатомии перешел в наши руки {Германия аннексировала Эльзас после
падения Франции в 1940 году, и немцы захватили Страсбургский университет -
Прим авт.}, и что они будут сожжены. Дайте мне, пожалуйста, рекомендации, к
какому из трех вариантов следует прибегнуть: 1) Сохранить полностью всю
коллекцию. 2) Частично разукомплектовать ее. 3) Полностью разукомплектовать
коллекцию".

Свидетель, скажите, зачем вы хотели отделить мягкие ткани? - задал
вопрос английский обвинитель в притихшем судебном зале Нюрнберга. - Почему
вы предлагали, чтобы вина пала на французов?
- Как неспециалист, я не мог иметь своего мнения в этом вопросе, -
ответил нацистская Синяя Борода, - я лишь передал запрос д-ра Хирта. Я не
имел никакого отношения к убийству этих людей. Я выполнял роль почтальона.
- Вы работали как целое почтовое отделение, - прервал прокурор, - еще
одно из этих столь известных нацистских почтовых отделений, не так ли?
Защита у этого нациста, как и у многих других на суде, была шита белыми
нитками, и обвинение легко загнало его в угол.
Захваченные архивы СС позволили установить, что 26 октября 1944 года
Сиверc докладывал: "Коллекция в Страсбурге полностью разукомплектована
согласно полученной директиве. Это лучший выход, учитывая сложившуюся
ситуацию".
Позднее Эрипьер описал попытку, правда не вполне удавшуюся, скрыть
следы преступлений:
"В сентябре 1944 года, когда союзники стали наступать на Бельфор, Хирт
приказал Бонгу и герру Мейеру расчленить трупы и сжечь в крематории... Я
спросил у герра Мейера на следующий день, все ли тела он расчленил, однако
герр Бонг ответил: "Мы не могли расчленить все тела, это слишком большая
работа. Несколько трупов мы оставили в хранилище".
Когда месяц спустя части во главе с, французской 2-й бронетанковой
дивизией, действовавшей в составе американской 7-й армии, вошли в Страсбург,
эти трупы были обнаружены там союзниками {Профессор Хирт скрылся. Покидая
Страсбург, он, как передают, похвалялся, что живым его взять никому не
удастся. Видимо, он был прав, поскольку ни живым, ни мертвым обнаружить его
не удалось. - Прим. авт.}.
Не только черепам, но и человеческой коже находили применение апологеты
"нового порядка", хотя в последнем случае они уже не могли прикрыться
служением науке. Кожа узников концлагерей, специально уничтожавшихся с этой
дьявольской целью, имела всего лишь декоративную ценность. Из нее, как
выяснилось, они изготовляли отличные абажуры, причем несколько штук были
сделаны специально для фрау Ильзе Кох, жены коменданта концлагеря в
Бухенвальде, прозванной узниками Бухенвальдской Сукой {Фрау Кох, власть
которой над жизнью и смертью заключенных была безгранична и любая причуда
которой могла стоить заключенному страшного наказания, была приговорена на
Бухенвальдском процессе к пожизненному заключению. Впоследствии, однако,
срок ей был сокращен до четырех лет, а вскоре ее вообще выпустили на
свободу. 15 января 1951 года она была приговорена немецким судом к
пожизненному заключению за убийство. В годы войны за "эксцессы" ее муж был
приговорен эсэсовским судом к смерти. Однако ему было предоставлено право
выбора - смерть или служба на русском фронте. Но, прежде чем он смог
воспользоваться им, руководитель СС округа принц Вальдек добился его казни.
В Бухенвальде погибла также принцесса Мафальда, дочь короля и королевы
Италии, жена принца Филипа Гессенского. - Прим. авт.}. Татуированная кожа
пользовалась особым спросом. Об этом на Нюрнбергском процессе узник лагеря
немец Андреас Пфаффенбергер дал под присягой следующие показания:
"...Всем заключенным, имевшим татуировку, было приказано явиться в
амбулаторию... После осмотра, заключенных с наиболее художественной
татуировкой умерщвляли посредством инъекций. Их трупы доставлялись в
патологическое отделение, где от тела отделялись лоскуты татуированной кожи,
подвергавшейся затем соответствующей обработке. Готовая продукция
передавалась жене Коха, по указанию которой из кожи выкраивались абажуры и
другие декоративные предметы домашней утвари".
На одном куске кожи, который, вероятно, произвел особо сильное
впечатление на фрау Кох, имелась татуировка с надписью: "Гензель и Гретель".
В другом лагере, в Дахау, спрос на такую кожу часто превышал
предложение. Лагерный узник, чешский врач д-р Франк Блаха, показал в
Нюрнберге следующее:

"Иногда не хватало тел с хорошей кожей, и тогда д-р Рашер говорил:
"Ничего, вы получите тела". На следующий день мы получали двадцать или
тридцать тел молодых людей. Они были убиты выстрелом в голову или ударом по
голове, но кожа оставалась неповрежденной... Кожа должна была поступать от
здоровых людей и не иметь дефектов".
Судя по всему, именно д-р Зигмунд Рашер нес ответственность за наиболее
садистские медицинские эксперименты. Этот отпетый шарлатан привлек внимание
Гиммлера, одной из навязчивых идей которого было выведение все более
полноценных поколений нордической расы, распространив в кругах СС слух о
том, что фрау Рашер после сорока восьми лет родила троих детей, отличающихся
более совершенными качествами с точки зрения расовой теории. В
действительности же семейство Рашер попросту похищало детей из сиротских
домов через соответствующие промежутки времени. Весной 1941 года д-ру
Рашеру, посещавшему в то время специальные медицинские курсы в Мюнхене,
организованные люфтваффе, неожиданно пришла в голову блестящая идея. 15 мая
1941 года он написал о ней Гиммлеру. К своему ужасу, д-р Рашер обнаружил,
что опыты по исследованию воздействия больших высот на летчиков застряли на
мертвой точке. "До настоящего времени невозможно было проводить эксперименты
на людях, потому что они опасны для здоровья испытуемых, а добровольцев,
готовых подвергнуться им, не находится, - писал "исследователь". - Не могли
бы вы предоставить двух или трех профессиональных преступников... для
участия в этих экспериментах. Опыты, в ходе которых они, вероятно, погибнут,
будут проводиться при моем участии".
Через неделю эсэсовский фюрер ответил, что "заключенные, конечно, будут
охотно предоставлены для проведения высотных экспериментов". Они были
предоставлены, и д-р Рашер приступил к делу. О результатах можно судить по
его собственным докладам и по отчетам других "экспериментаторов". Эти
документы фигурировали на Нюрнбергском и последующих процессах, в частности
над врачами СС.
Описание д-ром Рашером его изысканий может служить образцом
псевдонаучного жаргона. Для проведения высотных экспериментов он организовал
переброску барокамеры ВВС из Мюнхена прямо в концлагерь близ Дахау, где не
было недостатка в человеческом материале, предназначенном на роль подопытных
кроликов. Из новоизобретенного хитроумного устройства выкачивался воздух
так, что моделировались условия отсутствия кислорода и низкое давление,
характерные для больших высот. После этого д-р Рашер приступал к
наблюдениям.
"Третий опыт проводился в условиях отсутствия кислорода,
соответствующих высоте 29400 футов (8820 метров). Испытуемым был еврей 37
лет в хорошем физическом состоянии. Дыхание продолжалось в течение 30 минут.
Через четыре минуты после начала испытуемый стал покрываться потом и крутить
головой.
Пять минут спустя появились спазмы; между шестой и десятой минутами
увеличилась частота дыхания, испытуемый стал терять сознание. С одиннадцатой
по тридцатую минуту дыхание замедлилось до трех вдохов в минуту и полностью
прекратилось к концу срока испытания... Спустя полчаса после прекращения
дыхания началось вскрытие".
Австрийский заключенный Антон Пахолег, который работал в отделе д-ра
Рашера, описал "эксперименты" менее научным языком:
"Я лично видел через смотровое окно барокамеры, как заключенные
переносили вакуум, пока не происходил разрыв легких. Они сходили с ума,
рвали на себе волосы, пытаясь уменьшить давление. Они расцарапывали себе
голову и лицо ногтями и пытались искалечить себя в приступе безумия, бились
головой о стены и кричали, стремясь ослабить давление на барабанные
перепонки. Такие опыты завершались, как правило, смертью испытуемых".
Около 200 заключенных были подвергнуты этим опытам, прежде чем д-р
Рашер завершил их. Из этого числа, как стало известно на "Процессе врачей",
около 80 погибли на месте, остальные были ликвидированы несколько позднее,
чтобы никто не мог рассказать о происходившем.

Закончилась эта программа "исследований" в мае 1942 года, когда
фельдмаршал Эрхард Мильх из люфтваффе передал Гиммлеру благодарность Геринга
за новаторские "эксперименты" д-ра Рашера. Некоторое время спустя, 10
октября 1942 года, генерал-лейтенант д-р Хиппке, инспектор авиационной
медицины, выразил Гиммлеру от имени германской авиационной медицины и науки
свою глубочайшую признательность за "эксперименты" в Дахау. Однако, на его
взгляд, в них имелось одно упущение. Они не учитывали экстремально низкие
температуры, в которых летчик действует на больших высотах. В целях
исправления этого недостатка д-р Хиппке информировал Гиммлера, что ВВС
приступили к сооружению барокамеры, оснащенной охладительной системой,
способной воссоздавать холод на высотах вплоть до 100 тысяч футов (30 тысяч
метров). Он добавил, что эксперименты в условиях низких температур по
различным программам по-прежнему продолжаются в Дахау.
Они действительно продолжались. И снова под руководством д-ра Рашера.
Однако некоторых его коллег-докторов одолевали сомнения: по-христиански ли
поступает д-р Рашер? Ряд врачей люфтваффе стали всерьез задумываться на этот
счет. Узнав об этом, Гиммлер пришел в бешенство и тут же направил
фельдмаршалу Мильху негодующее послание, осуждая атмосферу трудностей,
созданную "христианскими медицинскими кругами" в ВВС. При этом он просил
начальника штаба ВВС освободить д-ра Рашера от работы в медицинской службе
ВВС, с тем чтобы он мог трудиться в СС. Гиммлер предложил подыскать "врача
нехристианина, достойного ученого", способного продолжить ценные изыскания
д-ра Рашера. Одновременно Гиммлер подчеркнул, что он "берет на себя
ответственность за направление в исследовательские центры ВВС асоциальных
лиц и преступников из концлагерей, которые не заслуживают ничего, кроме
смерти".
"Эксперименты по замораживанию", проводившиеся д-ром Раше-ром, были
двух видов: первый - с целью выяснить, какой холод и сколько времени
способен выдержать человек, прежде чем умрет; второй - с целью найти
наилучшие способы отогрева еще живого человека, после того как он подвергся
воздействию экстремально низких температур. Для замораживания людей
использовались два способа: либо человека помещали в резервуар с ледяной
водой, либо оставляли обнаженным на снегу на ночь в зимнее время. Рашер
посылал многочисленные доклады Гиммлеру о своих "экспериментах по
замораживанию и отогреву". Один или два примера дадут полное представление о
них. Одним из самых первых оказался доклад, представленный 10 сентября 1942
года:
"Испытуемых погружали в воду в полном летном снаряжении... с капюшоном.
Спасательные жилеты удерживали их на поверхности. Эксперименты проводились
при температуре воды от 36,5 до 53,5 градуса по Фаренгейту (от 2,5 до 12
градусов Цельсия). В первой серии испытаний задняя часть щек и основание
черепа находились под водой. Во второй - погружались задняя часть шеи и
мозжечок. С помощью электрического термометра была измерена температура в
желудке и прямой кишке, составлявшая соответственно 79,5 градуса по
Фаренгейту (27,5 градуса по Цельсию) и 79,7 градуса по Фаренгейту (27,6
градуса по Цельсию). Смерть наступала лишь в том случае, если продолговатый
мозг и мозжечок были погружены в воду.
При вскрытии, после смерти в указанных условиях было установлено, что
большая масса крови, до полулитра, скапливалась в черепной полости. В сердце
регулярно обнаруживалось максимальное расширение правого желудочка.
Испытуемые при подобных опытах неизбежно погибали, несмотря на все усилия по
спасению, если температура тела падала до 82,5 градуса по Фаренгейту (28
градусов по Цельсию). Данные вскрытия со всей ясностью доказывают важность
обогрева головы и необходимость защищать шею, что должно быть учтено при
разработке губчатого защитного комбинезона, которая ведется в настоящее
время".
Таблица, которую д-р Рашер приложил к своему отчету, составлена на
основе шести "фатальных случаев" и отражает температуру воды, температуру
тела при извлечении из воды, температуру тела в момент смерти,
продолжительность пребывания в воде и время, прошедшее до наступления
смерти. Самый крепкий человек оказался способен пробыть в ледяной воде в
течение 100 минут, самый слабый - в течение 53.
Вальтер Нефф, лагерный узник, служивший санитаром при д-ре Рашере, дал
показания на "Процессе врачей", в которых непрофессионально описал один из
опытов по переохлаждению человека в ледяной воде:
"Это был самый худший из всех экспериментов, которые когда-либо
проводились. Из тюремного барака привели двух русских офицеров. Рашер
приказал раздеть их и сунуть в чан с ледяной водой. Хотя обычно испытуемые
теряли сознание уже через шестьдесят минут, однако оба русских находились в
полном сознании и по прошествии двух с половиной часов. Все просьбы к Рашеру
усыпить их были тщетны. Примерно к концу третьего часа один из русских
сказал другому: "Товарищ, скажи офицеру, чтобы пристрелил нас". Другой
ответил, что он не ждет пощады "от этой фашистской собаки". Оба пожали друг
другу руки со словами "Прощай, товарищ"... Эти слова были переведены Рашеру
молодым поляком, хотя и в несколько иной форме. Рашер вышел в свой кабинет.
Молодой поляк хотел было тут же усыпить Хлороформом двух мучеников, но Рашер
вскоре вернулся и, выхватив пистолет, пригрозил нам... Опыт продолжался не
менее пяти часов, прежде чем наступила смерть".

Номинальным руководителем первых экспериментов в ледяной воде был некий
д-р Хольцлехнер, профессор медицины Кильского университета. Ему помогал
некий д-р Финке. Проработав с Рашером пару месяцев, они пришли к выводу, что
возможности экспериментов исчерпаны. После этого три врача написали
совершенно секретный отчет на 32 страницах под названием "Эксперименты по
замораживанию человека" и направили его в штаб ВВС. По их же инициативе 26 и
27 октября 1942 года в Нюрнберге была созвана конференция немецких ученых
для обсуждения результатов их исследований. Обсуждались медицинские аспекты
чрезвычайных происшествий в открытом море и в зимних условиях. Из
представленных на "Процессе врачей" свидетельских показаний следует, что на
конференции присутствовало 95 немецких ученых, включая наиболее известных
медиков. И хотя не оставалось сомнений в том, что три врача в ходе
экспериментов умышленно довели до смерти большое число людей, им не было
задано ни одного вопроса на этот счет и соответственно не прозвучал ни один
протест.
Профессор Хольцлехнер {Возможно, профессор Хольцлехнер испытывал
угрызения совести. Арестованный англичанами, он покончил с собой после
первого допроса. - Прим. авт.} и д-р Финке отошли к этому времени от
экспериментов, но д-р Рашер упрямо продолжал их в одиночку с октября 1942-го
по май следующего года. Помимо прочего он хотел провести эксперименты,
названные им как "сухое замораживание". Гиммлеру он писал:
"Аушвиц больше подходит для проведения подобных испытаний, чем Дахау,
так как климат в Аушвице несколько холоднее, а также потому, что в этом
лагере опыты будут меньше привлекать внимания ввиду его большей площади
(испытуемые громко кричат при замораживании)".
По какой-то причине перенести опыты в Освенцим не удалось, поэтому д-р
Рашер продолжил свои исследования в Дахау, уповая на настоящую зимнюю
погоду.
"Слава богу, у нас в Дахау вновь наступили сильные холода, - писал он
Гиммлеру ранней весной 1943 года. - Некоторые испытуемые находились на
открытом воздухе по 14 часов при наружной температуре 21 градус по
Фаренгейту (-6,1 по Цельсию), при этом температура тела опускалась до 77
градусов по Фаренгейту (-25 по Цельсию) и наблюдалось обморожение
конечностей..."
На "Процессе врачей" свидетель Нефф дал также непрофессиональное
описание "экспериментов по сухому замораживанию" проводившихся его шефом:
"Однажды вечером полностью раздетого заключенного вывели из барака и
положили на носилки. Его прикрыли простыней, и каждый час выливали на него
ведро холодной воды. Так продолжалось до утра. При этом регулярно измерялась
температура.
Позднее д-р Рашер заявил, что было ошибкой накрывать испытуемого
простыней, а затем поливать водой... В будущем лиц, подвергающихся опытам,
накрывать не следует. Следующий эксперимент проводился над десятью
заключенными, которых выводили наружу по очереди также обнаженными".
По мере того как люди замерзали, д-р Рашер или его ассистент
регистрировали температуру, работу сердца, дыхание и т. п. Тишину ночи часто
нарушали душераздирающие крики мучеников.
"Первоначально, - объяснял Нефф суду, - Рашер запрещал проводить
испытания под анестезией. Но испытуемые поднимали такой крик, что продолжать
опыты без обезболивания Рашер уже не мог..."
Испытуемых оставляли умирать, по словам Гиммлера, "как они того и
заслуживали", в чанах с ледяной водой или на промерзлой земле обнаженными
вне бараков. Тех, кто выживал, быстро уничтожали. Но доблестных немецких
летчиков и моряков, ради пользы которых проводились "эксперименты",
необходимо было спасти после того, как они делали вынужденную посадку в
ледяных водах Северного Ледовитого океана или приземлялись на скованных
морозом просторах Заполярной Норвегии, Финляндии или Северной России. И
несравненный д-р Рашер приступил в Дахау к "экспериментам по отогреву" над
людьми, ставшими подопытными кроликами. Он желал знать, каков наилучший
метод отогрева замерзшего человека и каковы, соответственно, возможности по
спасению его жизни.
Генрих Гиммлер немедля выдал корпусу без устали работавших под его
началом ученых рекомендации "практических решений". Он предложил Рашеру
испытать способ отогрева "животным теплом", однако доктор поначалу не придал
большого значения этой идее. "Отогрев животным теплом, будь то тело
животного или женщины, слишком медленный процесс", - писал он шефу СС.
Однако Гиммлер продолжал настойчиво убеждать его:
"Меня чрезвычайно интересуют эксперименты с животным теплом. Лично я
убежден, что такие эксперименты дадут наилучшие и наиболее надежные
результаты".
Несмотря на свой скептицизм, д-р Рашер был не из тех, кто отважился бы
игнорировать предложение, исходящее от главаря СС. Он просто приступил к
серии наиболее абсурдных из всех когда-либо проводившихся "экспериментов",
фиксируя их для грядущих поколений во всех отталкивающих подробностях. Из
женского концлагеря Равенсбрюк ему в Дахау направили четырех заключенных
женщин. Однако привлечение к опытам одной из них (все они проходили как
проститутки) смущало доктора, и он решил доложить об этом начальству:

"Одна из поступивших женщин обладает ярко выраженными нордическими
расовыми чертами... Я спросил девушку, почему она добровольно пошла работать
в публичный дом, на что она ответила: "Чтобы выбраться из концлагеря". Когда
я возразил, что стыдно быть продажной женщиной, она без смущения ответила:
"Лучше уж полгода в публичном доме, чем полгода в концлагере".
Мое расовое сознание кипит гневом при мысли о том, что придется
выставлять обнаженной перед расово неполноценными элементами из
концентрационного лагеря девушку, которая внешне являет собой чистейший
образец нордической расы... В силу изложенного я отказываюсь использовать
эту девушку для моих экспериментов".
Однако он использовал других, чьи волосы были менее белокуры, а глаза
не такие голубые. Итоги опытов были должным образом изложены Гиммлеру в
докладе от 12 февраля 1942 года, помеченном грифом "Секретно".
"Испытуемые были охлаждены известным способом - в одежде или без нее -
в холодной воде при различной температуре... Изъятие из воды проводилось при
достижении ректальной температуры 86 градусов по Фаренгейту (30 градусов по
Цельсию). В восьми случаях испытуемых помещали между двумя обнаженными
женщинами на широкой кровати. При этом женщины получили указание прижаться к
охлажденному человеку как можно плотнее. Затем всех троих накрывали
одеялами.
Придя в сознание, испытуемые больше не теряли его. Они быстро
осознавали, что с ними происходит, и плотно прижимались к обнаженным телам
женщин. Повышение температуры при этом происходило примерно с той же
скоростью, что и у испытуемых, которых отогревали укутыванием в одеяла.
Исключение составили четверо испытуемых, которые совершили половой акт,
когда температура тела колебалась от 86 до 89,5 градуса по Фаренгейту (от 30
до 33 градусов по Цельсию). У этих лиц очень быстро повышалась температура,
что можно сравнить лишь с эффектом горячей ванны".
К своему удивлению, д-р Рашер обнаружил, что одна женщина отогревала
замерзшего человека быстрее, чем две.
"Я отношу это за счет того, что при отогреве одной женщиной отсутствует
внутреннее торможение и женщина прижимается более плотно к охлажденному. В
этом случае возвращение полного сознания также происходило значительно
быстрее. Лишь в одном случае отмечено, что испытуемый не пришел в сознание и
температура его тела повысилась незначительно. Он скончался при симптомах
кровоизлияния в мозг, что и было позднее подтверждено вскрытием".
Подводя итог, этот гнусный душегуб заключал, что отогрев охлажденного
при помощи женщин "протекает довольно медленно" и что действие горячей ванны
более эффективно.
"Лишь те испытуемые, - делал он вывод, - физическое состояние которых
допускало половой акт, отогревались удивительно быстро и возвращались в
нормальное физическое состояние исключительно быстро".
По показаниям свидетелей, выступавших на "Процессе врачей", в целом на
300 заключенных было проведено около 400 экспериментов по "замораживанию". В
ходе опытов умерло от 80 до 90 человек. Остальных, за немногим исключением,
уничтожили позднее, причем некоторые сошли с ума. Между прочим, самого д-ра
Рашера в числе дававших свидетельские показания на процессе не было. Он
продолжал свои кровавые деяния, реализуя многочисленные новые планы, слишком
многочисленные, чтобы говорить о каждом отдельно. Продолжались они до мая
1944 года, когда он и его жена были арестованы СС, судя по всему, не за
преступные "эксперименты" по умерщвлению людей, а по обвинению "в том, что
он и его жена прибегли к обману в истории с происхождением их детей".
Подобного вероломства Гиммлер, преклонявшийся перед немецкими матерями, не
мог снести. Он искренне верил, что фрау Рашер действительно начала заводить
детей в возрасте сорока восьми лет. И рассвирепел, узнав, что она попросту
их похитила. Посему д-ра Рашера посадили в бункер для политзаключенных в
столь хорошо знакомом ему концлагере Дахау, а его жену отправили в
Равенсбрюк, откуда доктору поставляли проституток для опытов по "отогреву".
Ни один из лагеря живым не вышел. Полагают, что Гиммлер в одном из своих
последних распоряжений приказал их ликвидировать, ибо они могли оказаться
слишком неудобными свидетелями.

Несколько таких нежелательных свидетелей все же дожили до суда. Семь из
них были приговорены к смерти и повешены - они до конца отстаивали мнение,
что смертоносные "эксперименты" - это патриотические акты, направленные на
благо фатерланда. Д-р Герта Оберхойзер, единственная из обвиняемых на
"Процессе врачей" женщина, была приговорена к 25 годам тюремного заключения.
Она призналась, что сделала смертельные инъекции "пяти или шести польским
женщинам" из сотен, испытавших на себе все муки ада в ходе различных
"экспериментов" в Равенсбрюке. Ряд врачей, подобно пресловутому Покорны
планировавших стерилизовать миллионы врагов, были оправданы. Некоторые
чистосердечно раскаялись. На втором процессе, где судили младший медицинский
персонал, д-р Эдвин Катценелленбоген, бывший преподаватель факультета
Гарвардского медицинского института, попросил вынести ему смертный приговор.
"Вы поставили мне на лоб каинову печать, - воскликнул он. - Любой врач,
совершивший преступления, в которых обвиняют меня, заслуживает смерти". Его
приговорили к пожизненному заключению.